В очередной раз перечитывая «Дон Кихота», обратил внимание на перевод названия романа: «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Подумал, а почему, собственно, «хитроумный», ведь по своему характеру в романе он скорее весьма простодушный, даже наивный и прямой. В оригинале название звучит так: «El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha». Испанское «ingenioso» можно перевести как «остроумный, изобретательный, одаренный, талантливый, гениальный», а корень слова идет от латинского genius — «божество-хранитель». И по смыслу это слово оказывается тесно связанным со смыслом слова «идальго».
Великий знаток жития Дона Кихота — Мигель де Унамуно — ссылается на современника Сервантеса, доктора Хуана Уарте, который в своем «Исследовании способностей к наукам» пишет: «закон об установлении происхождения гласит, что идальго — иходальго — означает «сын неких благих начал», и если под «благими началами» разуметь блага преходящие, то это неверно, ибо всевозможным идальго счету нет; но если слово сие означает «сын благих начал, кои именуем мы добродетелью», то слово сие означает именно то, что мы сказали». Судя по всему, совсем не случайно Алонсо Кихано, ставший Дон Кихотом, имеет прозвище Добрый.
Чем дальше, тем больше меня поражает ощущение удивительной связи между добротой человека и глубиной его способности понимать и постигать суть вещей, не анализировать, а непосредственно видеть ее. Для аналитического ума это кажется странным и даже недостоверным: где посылки, где выводы, где цепочка рассуждений? Но проблема в том, что аналитический ум — не единственный, и вовсе не лучший инструмент познания. Думаю, возможная причина моего непонимания тех или иных вещей не в слабости ума (что, естественно, не исключается), а в слабости добродетелей, попросту говоря, в недостаточной доброте.
И тогда мой путь познания в том, чтобы стать добрее.