«Смерть скупца» Иеронима Босха скорее всего является не самостоятельной картиной, а правой частью церковного триптиха. На это указывает и вытянутый формат полотна. Есть даже ряд предположений об остальных частях триптиха, но это — отдельная тема.
В верхней части произведения мы видим умирающего. В приоткрытую дверь заглядывает Смерть. Её стрела нацелена на человека, покоящегося в постели. Справа беднягу поддерживает ангел. Он указывает вверх, пытаясь привлечь внимание человека к висящему на фоне окна распятию. От образа Христа к нему устремляется символический луч света. Но внимание скупца больше привлекает бес с мешком денег, выглядывающий с левой стороны кровати. Второй бес сидит на пологе, и его палка, на которой покачивается адский фонарик, указывает прямо на умирающего. Он как-бы находится на пересечении трех линий: божественный луч из окна, стрела смерти и палка демона. Художественное решение подчеркивает момент выбора. Сейчас на пороге смерти герой картины, как и при жизни, поставлен перед выбором.
На среднем плане мы видим человека, который правой рукой складывает деньги в сундук, что всецело одобряют разнообразные демоны. Левой рукой он перебирает четки у пояса. Это тот же самый персонаж до болезни, приведшей его к смертному одру. Для средневековой живописи характерно показывать на одном полотне события разных временных промежутков, связанные одной идеей. Здесь нам важно запомнить, что на протяжении жизни скупец предавался греху алчности и стяжательства, одновременно пытаясь быть богобоязненным человеком.
И тут уместно вспомнить популярную цитату:«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и Маммоне» (Матф. 6.24)
Маммона — демон, олицетворяющий богатство, алчность и стяжательство. Этот в высшей степени интересный текст говорит о выборе, который совершает человек в заботах каждого дня. Невозможно служить двум господам одновременно. В каждом поступке ты выбираешь, кому ты служишь в это мгновение. Говоря языком средневекового символизма, каждый поступок склоняет весы судьбы либо в пользу дьявола, либо в пользу Господа. Интересно, что интерьер дома напоминает храм: характерный готический неф, колонны, своды, витражное окно с распятием будто обобщают происходящее частное явление до всеобщего. Мы можем представить, что весь мир — храм Божий, где совершается выбор между добром и злом.
В нижнем ярусе картины мы видим рыцарские атрибуты: шлем, копьё, меч и щит. С одной стороны, это может быть намеком на знатность героя картины. С другой, на ум приходят кодексы рыцарства и символика оружия и доспехов, описанная известным средневековым автором Раймондом Луллием. Так если копье рыцаря обозначает истину, то шлем рыцаря заставляет того прямо держать голову и символизирует совесть. И как шлем охраняет голову, так и совесть охраняет человека. Таким образом, можно сказать что истина и совесть отброшены в угоду стяжательству.
Приоткрытая Смертью дверь говорит о наступление последних мгновений жизни. Духовные или материальные ценности — момент радикального выбора настаёт для умирающего: покаяние или искушение.
В средневековой религиозной традиции существовала парадигма, что если даже ты всю жизнь грешил, но перед смертью раскаялся и обратился к Богу, то можешь надеяться на рай и прощение. Но на картине мы видим, что рассчитывать на это не приходиться. Босх в этом смысле безжалостен: человек, привыкший служить своим страстям, не способен отречься от них и выбрать духовные ценности и в последнюю минуту своей жизни. Какие выборы наполняли твою жизнь, какому господину ты отдавал предпочтение — таков ты и есть. Невозможно выбрать Бога в последнюю минуту, если всю жизнь служил Маммоне. Бедный скупец так и продолжает тянуться к этому подталкиваемому демоном мешочку, не замечая все старания ангела.