Утром конечно не до валяний. Тазик с прохладной водой тут же, рядом с кроватью. У Руф был свой проверенный ритуал. Сначала погрузить в него ладони, затем лицо и потом, если сон всё никак не хочет отставать, ступни ног. Бегом на кухню. Ставить воду для всех — её обязанность. И уж лучше, что бы вода была горячей к тому времени, как Отец спустится вниз. Коров, хвала Небесам, больше трёх давно не держали. А значит, управиться с ними можно за час, и даже останется несколько блаженных минут с кружкой тёплого молока, когда, привалившись спиной к старой изгороди, закроешь глаза, и ещё ласковое утреннее солнце обнимает и целует лоб, щеки, белые от молока губы. Окрик матери рассеивает чары: «Руф Стоун, долго тебя ждать! Если не хочешь в школу пешком идти, через 10 минут ты должна сидеть в машине». И, если мама говорит 10 минут, то это 10 минут. Руф уж знает! Сколько раз уже приходилось идти долгие мили по извилистым дорогам, а потом ещё получать выговор за опоздание.
После школы и славного обеда из печеного батата и хорошего куска абрикосового пирога время работы в поле. Не то что бы Руф ненавидела всё это копошение среди бесконечных развесистых листьев Виргинского табака. Скорее это было для неё неизбежным злом, когда по-другому просто не бывает.
Но были в этой череде окучиваний и опрыскиваний особые дни. Дни, когда с севера приходил ветер. Сначала лёгкое колыхание касалось щеки, Руф выпрямлялась, подносила руку козырьком к лицу и поворачивала голову туда, где холмы образуют глубокую ложбину. Неужели идёт! Глубокий вдох. Лёгкая пульсация в теле. Да, это оно! Несется над полями с севера словно молоденький жеребец. Мешкать некогда, и Руф точно знала, что нужно делать. Бежать со всех ног к дому. Что есть силы, не разбирая дороги, лишь бы обогнать этого молодого и горячего, рвущегося наружу. Три ступеньки на веранду, ещё 20 ступенек на второй этаж. Вот уже дверь комнаты. Стол, карандаш и кусочек бумаги. Дыхание сбилось, и от этого буквы скачут по листу словно очумелые кузнечики. Руф едва успевает осознать смысл выводимых слов. УСПЕЛА. Вздох облегчения и усталая улыбка. Сегодня удачный день. Иногда, когда она бывало замешкается и не сможет вовремя добежать до карандаша и бумаги, Руф чувствовала, что стих проходит сквозь её тело, задерживается на пару минут, надеясь излиться наружу, но не находя выхода, выскальзывает откуда-то сбоку и летит стремительно дальше в поисках другого поэта. В такие моменты, Руф растерянно оглядывалась, пожимала плечами и говорила: «Ну что же, хорошего странствия, если облетишь землю и не найдёшь никого подходящего, возвращайся. В следующий раз постараюсь не опоздать».