Он называет себя просто: Юра музыкант. Человек, без которого уже невозможно представить русский рок. Спасибо документальному фильму Павла Селина (который, кстати, снимали в течение 11 лет!), благодаря нему удалось лучше узнать Юрия Шевчука и жизнь ДДТ. 

Это фильм не только о музыкальной группе, но и об истории, эпохах, людях, России. Он навевает много разных мыслей, я хочу поделиться одним ярким моментом, который зацепил. 

Поезд. За окном проносятся белые деревья. Граненый стакан с чаем в металлическом подстаканнике, неотъемлемый атрибут подобной поездки. Музыкант, сложив руки, беседует с человеком напротив и периодически бросает взгляд за окно. Он говорит о людях, которые приходят на концерты, которые истерзаны ипотекой, проблемами, бытовухой, неустроенностью жизни, трагедиями. Вспоминает вчерашний вечер, как бились до тех пор, пока народ не встал и глаза не загорелись. Рассказывает и улыбается: «И забыли они, что некоторые начальники, некоторые подчиненные, некоторые в красивых пиджаках, некоторые в свитерах дырявых, и вспомнили, что все люди». 

Цепляет. Вдохновляет то, ради чего музыканты пишут песни и ездят с концертами. Чтобы растормошить, разбудить, напомнить о том, что действительно ценно. Важен не статус, не одежда, не количество зарабатываемых денег, а то, что мы люди, и это нас объединяет. Важно то, что мы можем быть открытыми друг к другу, а не прятаться за кучей масок. Ради этого стоит работать.

Ежегодно человечество производит около 7 тысяч художественных фильмов, печатает не менее 600 тысяч книг, а объем интерет-контента никто не осмелится измерить хотя бы и приблизительно. Снова и снова мы рассказываем друг другу множество историй. Историй о жизни со всеми её проявлениями. Сколько всего уже сказано и написано о мужестве и отчаяние, о дружбе и безразличии, о любви и одиночестве, о небе и земле... Сказано по-разному: тонко и метафорично, реалистично, иронично, поэтично, мудро и не очень, талантливо и бездарно. Сказано всё и обо всём.

В последние дни по всему миру распространилась информация о том, что во время стихийных лесных пожаров в Австралии вомбаты предоставили свои норы для укрытия другим животным. Писалось даже, что некоторые вомбаты специально загоняли других животных в свои норы, чтобы спасти их от огня.

Началось все с твита одного австралийца, написавшего: «Очевидно, что вомбаты в зонах, пораженных огнем, не только позволяют другим животным укрываться в своих глубоких, огнеупорных норах, но и активно загоняют бегущих животных в их. Мы видим больше лидерства и сочувствия у этих ребят, чем у всего федерального правительства».

Сижу дома, болею. Подумать только: и так каждый день находишься в определенных рамках и условиях, а тут вообще — мир из окна. Но ничего не поделаешь, путь на улицу пока закрыт.

Решила, пока есть время, разобраться на полках, вытереть пыль, перетряхнуть книжки. Одна большая полка целиком занята журналами. Точнее, одним журналом, выпуски которого я аккуратно собирала в течение многих лет. Села возле полки, достала наугад один из номеров журнала, открыла, где попало… ну все, это надолго.

Где живет наша душа? В каком мире обитает это существо, которое так редко показывается людям без маски? Тайными следами и явными действиями пролегает его путь, и сновидения — часть его.

Мы были осуждены на казнь. Мы втроем. Зал суда полон людей — собрались все наши друзья, родные и близкие. Я вижу второго осужденного. Но где же третий?

Писатели — так же, как и все люди — живут в нескольких мирах сразу. Но, в отличие от всех других людей, писатели не могут не писать. Их миры, те, что «внутри», не дают покоя, им не хватает места, и они хотят выйти, выплеснуться в наш общий мир, показаться другим людям и позвать их с собой.

Иногда они полны чудес и неожиданных событий, иногда — это внутренний ответ на старую, никак не проходящую, или новую, недавно возникшую боль человека или даже всего нашего мира. В любом случае они приходят к нам. Книги — словно открытая дверь туда, где могут встретиться созвучные души.

Куда только ни заведет судьба человека, жаждущего творчества! Меня она завела однажды на нашу местную телерадиокомпанию — в поисках творческой работы. А вдруг из меня получится журналист или корреспондент? Но там была только вакансия фонотекаря — заведующего музыкой. «Что ж, и это неплохо», — подумала я и принялась за дело.

Заниматься музыкой мне нравилось, но профессия фонотекаря была самой малообеспеченной в компании. На вопрос «почему так» никто не дал мне ответ. Но предложили поработать дополнительно — приходить к 7 утра на радиоэфир вместе со звукорежиссером и принимать телефонные звонки. И прибавку к зарплате. Я согласилась.

Точно оценить тот или иной период истории возможно только спустя некоторое время, т. к. тогда есть шанс оценивать его более-менее объективно, целостно. И пусть, спустя годы, от нас ускользнет много реальных событий, но основные тенденции, идеи, определяющие эпоху, а особенно ее значимых представителей, будет увидеть легче, нежели в непосредственном настоящем.

Тем не менее, хоть задача и является сложной, для меня всегда очень важно понять, что ценного рождается сейчас, в настоящий момент, что может стать тем самым фундаментом эпохи, что определит его? Есть ли то значимое, что рождается здесь и сейчас? Для меня из последних открытий в современной русской литературе, несомненно это писатель Евгений Водолазкин и его новый роман «Брисбен».

Лето в том году выдалось такое славное, что я провалила вступительные экзамены в институт. Жизнь продолжалась, и следующим летом я планировала повторить попытку. Но в образовавшееся «межсезонье» между летом и летом нужно было что-то делать.

Мама моя в то время работала в одном проектном бюро. К нему прилагались несколько цехов, воплощавших все спроектированное.

— Нет ли у вас, мамочка, какой-нибудь работы для меня? Только я не хочу в бюро. Я хочу в настоящий цех, чтобы работа так работа, настоящее «медвежье мясо», как в романах моего любимого Джека Лондона!
— Хорошо, — сказала мама и устроила меня в один из цехов, стоявший практически посреди чистого поля.

И вот я на пороге своего цеха. Распущенные роскошные в то время рыжие волосы под новой джинсовой панамкой и новая, защитного цвета рабочая «двойка» — штаны и куртка. Мужественный отказ от рабочих перчаток. Люди, с которыми мне предстояло провести какую-то часть своей жизни, взирали на меня с большим недоумением. Их недоумение стало мне понятным очень скоро: волосы норовили залезть в опасный станок, а руки очень скоро покрылись порезами.

Когда приближается Рождество и Новый год, все взрослые вновь становятся детьми. Ну, хотя бы чуточку. Я — из тех, кто помнит многие события детства, а в каждом декабре вспоминаю любимые сказки, да и вообще — любимые книги детства, и, пожалуй, самая любимая — «Путешествие Голубой Стрелы» Джанни Родари.

Год назад я решил перечитать её вновь, испытывая чувство страха и вожделения одновременно... А вдруг мне нынешнему не понравится любимая сказка моего детства? А вдруг я потеряю такое прекрасное воспоминание? Чтение дополнялось созерцанием удивительных и абсолютно живых иллюстраций Леонида Владимирского... Я ехал в метро и совершенно растворился в сказке, окунулся в неё с головой... На какой-то остановке я оторвался на секунду от книги и увидел удивленные взгляды молодых ребят, которые видели обложку книжки в моих руках, и они явно испытывали когнитивный диссонанс. А я продолжил читать.