Мое лицо было спокойным. Мышцы его находились в расслабленном состоянии, а глаза мерно помаргивали в такт секундной стрелке настенных часов. Я почти равнодушно наблюдал, как в этот самый момент рядом со мной извергал гнев слюнным фонтаном один человек.
Несколько лет назад мы занялись совместным бизнесом и пообещали друг другу вести дела честно и принимать решения по обоюдному согласию. Дела шли в гору, казалось, сама Фортуна поставила третью подпись в договоре о заключении товарищества. Начиналось все с идеи и желания ее реализации, о больших деньгах мы даже не думали. Хотелось заниматься делом больше из любопытства – а вдруг что-нибудь из этого получится? И стало получаться. И стали приходить деньги. Большие деньги. Первое время мы относились к ним очень осторожно, откладывая большую часть на будущее нашего предприятия, а меньшую скромно клали в карман. Продолжалось это недолго. Глядя на увеличивающиеся доходы, мы постепенно начали растрачивать казну, и все меньше переживать за будущее. А чем больше было денег, тем более изощренными и изысканными становились наши потребности. И в какой-то момент мы перешагнули ту грань, где все было в меру, где было место гармонии и чему-то более правильному, чистому, нежели тот результат, коий мы в итоге имели:
Раньше развлечения и всевозможные блага, что можно было приобрести на заработанные деньги, вызывали детский восторг, а акцент стоял на продукте, на его качестве и развитии проекта. Но, переступив какой-то порог, радость уступила место жадности и желанию большего. Страх, что запланированные удовольствия не воплотятся в жизнь за нехваткой денег, сделал нас раздражительными и мелочными. Фортуна, видимо, узрев нашу алчность, расторгла контракт и покинула нас. Пришлось снова начать экономить деньги и вернуться к более плотному графику работы. Выросшие аппетиты ввергали нас в ярость, из-за того, что мы перестали получать требуемое в нужной мере, и это сказалось на наших отношениях и на нас самих. Сейчас же, когда к нам поступал платеж от клиента, мы, словно голодные собаки, готовы были разодрать эту сумму между собой. Нас не волновал вопрос справедливости во всей ситуации, нас пугало то, что другому может достаться большая сумма. Нужно было урвать, отвоевать, откусить кусок побольше! Таким образом, наш бизнес можно было бы сравнить с деревом, которое мы раньше с любовью и заботой, взращивали, а теперь оно было порублено на лодку и весла, с помощью которых мы погнались за деньгами. Весьма печальная ситуация вышла: качество продукта было все хуже, денег было все меньше, а наши отношения с другом стали походить на те, к которым приходят супружеские пары, после долгих лет непонимания, грызни и перетягивания одеяла на себя. Если сообщить одному из таких супругов, что второй погиб в страшной катастрофе, первой его реакцией на новость будет облегченный выдох и понимание, что теперь можно спокойно встретить старость и храпеть ночью во всю глотку.
Ну и восприятие ситуации у каждого было свое. Однажды утром, я, как и всегда, первым делом, сунулся в электронный кабинет, в надежде, что нам перечислили обещанную сумму денег, но, как в последнее время часто случалось, там было пусто. Разочарование подползло к моему горлу и обдало спину горячей волной. Надоело. Надоело бежать за тем, что, вероятно, уже не догонишь. Надоела тяжесть бремя вести этот уже никому ненужный бизнес. Мы как ослы с повешенной перед ними морковкой: она висит и манит нас, а мы, развевая по ветру нескончаемую слюну, будем гнаться до тех пор, пока не врежемся в столб или не умрем с голода. Мы манипулируемы. Кем? Деньгами? Нет. Собственной жадностью, алчностью, нескончаемыми "хочу большего". Как было легко, когда не было подобной жажды… Мы просто занимались интересным делом и радовались тому, что имели. Как было хорошо, когда аппетиты были меньше, а благодарности за то, что имели, было гораздо больше, чем сейчас.
Что касается моей личной жизни - семьи у меня не было, и пока что нет. Я рос в детском доме и часто наблюдал за озлобленными и обиженными сожителями, строящими планы о том, как разбогатеют назло и вопреки всему миру, никогда не дадут себя засмеять или унизить, потому что успеют сделать это первыми. Я смотрел и обещал себе, что не смотря ни на какие невзгоды, я не буду причинять другим боль за свою. Я обещал, что однажды обеспечу себя сам, найду девушку, и никому не буду ни жаловаться, ни мстить... Я хотел прожить честную жизнь. Я верил, что сила в умении удержаться от мести миру за свою боль и умении предъявить претензии только самому себе. Я пробовал обманывать, хитрить, подставлять. Я даже получал желаемое таким способом, но оно было несравнимо по своей цене, с той, которую мне в последствие приходилось отплачивать совести. И достигнутое уже было не тем, что по идее должно было принести радость и насыщение, теперь это было атрибутом моей слабости и подлости. Мне не нравились эти ощущения. И я решил играть честно в эту жизнь, а чем уж она мне отплатит – это не мое дело. Я ведь буду жить по совести не ради чьего-то одобрения или каких-то наград, а просто потому, что так жить легче и приятнее.
Я смог. У меня получилось, будучи одиноким, бедным и голодным, уврачеваться от искушений отчаяться или пойти нечестным путем. Я все верил, что однажды все будет хорошо. Я стремился к этому «хорошо» каждый день и каждый час. И это «хорошо» настало. Я был счастлив. И я мог, мог продолжить идти по тому верному пути, на котором лишь нужно иметь терпение, веру и благодарность за все, что есть и чего - нет. Но я и не заметил, как соскользнул и в забытьи свернул на дорогу, по которой было так весело катиться с ветерком вниз! Но такая поездка была весьма непродолжительна, и финиш оказался в болотистой местности со смердящим запашком.
В какой-то момент, когда силы кончились, я остановился. Остановился и взглянул на себя трезво, честно, без прикрас.
Да.
Я помню. Я обещал себе быть честным и беречь свое сердце от искушений. Пусть я выдержал в тяжелые времена многое, я был верен себе и не сдался. Тогда мне нужно было суметь остаться собой, не уступив боли. А теперь нужно было остаться собой, не поддавшись уж слишком радужным перспективам, сахарку, по которому я так взалкал за всю свою не такую уж сладкую жизнь. И я не заметил, как изменил себе. Я думал, что ничего плохого не происходит. Я обрадовался, что жизнь, наконец, расщедрилась на подарки, которых, как мне казалось, я достоин как никто другой. Быть может, она так и сделала, но я сам от них отказался, в надежде на что-то лучшее и большее. И, действительно, когда начинаешь гнаться за удовольствиями, жизнь всегда выказывает нам свое «фи». Когда жгучая жажда большего касается не нашего развития или желания что-то сделать лучше, кому-то помочь, когда же эта жажда направлена на получение большего признания, больших денег, больших материальных благ – это всегда ведет к разочарованию, проблемам. Человек, потакающий жадности – никогда не будет удовлетворен. Никогда.
Полгода назад меня посетила мысль о том, что с моими устремлениями жить по совести, духовно развиваться и расти - мне следует поменять свой образ жизни и найти место среди таких же, как я. Мысль пришлась мне по вкусу. Обрету свое место в мире и решу таким образом проблему занятости. Меня ничто не держало. Финансовые цели меня больше не мотивировали, идея реабилитировать бизнес и наладить отношения со своим коллегой, выглядела утопической.
И вот я решившийся на шаг, что долго обдумывался, стою напротив своего некогда друга, которому только что сообщил, что выхожу из игры. Требуемую от меня сумму, которую должен был выплатить, я уже перевел ему на счет, распрощавшись со всеми своими сбережениями на черный день. Вот, вероятно, он и настал.
- Ты – трусливая крыса, бегущая с корабля в разгар шторма! А как же «вместе до конца»?! Как же твои стальные моральные устои?! А?
- Именно поэтому я и ухожу. Я не вижу смысла продолжать латать заплатки на обветшалые одежды. Уж лучше быть голым…
- Я не хочу бросать, потому что знаю, как исправить! Нужно перетоптаться, нужно закатать губу, да! Но бросать… Ты знаешь, что я не смогу устроиться на другую работу, и ты знаешь, что без тебя я не справлюсь! И ты также хорошо понимаешь, что можно все исправить…
- Может быть... Но я не стану. Не стану потому, что деньги для меня больше ничего не значат. Я чувствую, как топчусь на месте, как не развиваюсь. Это не по мне. Мне жаль, что все так кончается. И я думаю, ты найдешь выход, справишься сам. Я условия расторжения выполнил. Все честно…
- Это не честно! Гадина лицемерная! Строишь из себя святошу, а на деле…
Я его уже не слышал. Мне было хорошо от мысли, что я не такой. Я не виню других в своих проблемах. Я не требую ни от кого помощи, рассчитывая только сам на себя. Его дело – уходить или восстанавливать. Мое дело – пойти своим путем, тем более к чему-то более высокому.
Мои мысли звучали убедительно, но сердце почему-то тревожно кололо. Наверное, мне просто жалко этого человека.
Я ехал в вагоне метро в направлении, как мне тогда казалось, новой, правильной жизни. Ключи от квартиры были при мне, я пока не решил, что с ней делать. Я узнал, что будущий монах должен продать квартиру, чтобы не иметь помысла вернуться к мирской жизни, но решил уточнить в монастыре то, как будет правильнее поступить. Быть может, сдавать ее и переводить деньги самому монастырю или нуждающимся?
Да, это решение далось мне непросто. Сомнения мучили меня, что-то не давало покоя, но я объяснял себе свою тревогу тем, что я просто страшусь перемен. Но мной двигало желание стать морально чище, научиться жить в смирении и покое и приносить пользу. Монастырь - вот какое умозаключение и вердикт выдвинул мой ум, и так я оказался на пути к новой, сложной, но несомненно правильной и хорошей жизни.
Незаметно для самого себя, я мысленно начал нахваливать свои незаурядные качества, такие как умение не быть искушенным мирскими удовольствиями и стремление к лучшей версии себя -высокоморальной, сильной духом. "Быть выше всей этой мирской суеты" - как эта фраза кружила мне голову! Я представил себя в эпицентре катастрофы, где все люди в панике и ужасе метались в попытках спасти свою шкуру, а я, не жалея себя, спасаю одного человека за другим; животный страх оседлан мною под воздействием любви к ближнему. Кадр за кадром прокручивались передо мной ситуации, где я представал самым смиренным, самым добрым и мудрым, где не было во мне места пороку. Там люди с восхищением смотрели на меня и качали головами, а мне не нужно было этого восхищения, этих похвал - меня и они уже трогали.
Успокоенный красочными мечтами, я открыл глаза и посмотрел на людей, находящихся вокруг меня. Вагон был неполным, большинство пассажиров сидели. Передо мной место пустовало, а рядом с этим местом сидел, настороженный мужчина, озирающийся по сторонам. Что это с ним?
Ответ на мой вопрос не заставил себя ждать. В ту же секунду я бросил взгляд на место подле мужчины и увидел на нем приоткрытую сумку, из которой торчали провода. Судя по тому, как стенки сумки были равномерно натянуты, можно было предположить, что там находится что-то тяжелое, объемное и монолитное. Странное, сжимающее чувство подступило к груди и, я весь напрягся. Переведя взгляд на мужчину, я столкнулся с его взглядом. Здесь не нужно было слов - я понял, что сумка не его. Остальные были уткнуты в свои мысли, книги или электронные гаджеты; создавалось ощущение, что находка эта предназначена для меня и этого мужчины. Что с ней делать - решать нам. Страх уже растекся стопорящим ядом по моему телу и дал импульс в мозг. Быстро-быстро начали возникать варианты решения представленной мне проблемы, а также пугающие варианты последствий этих решений. Времени было мало, следующая станция была моей... Если я сейчас нажму на кнопку разговора с машинистом, пока я буду объяснять, мы можем взорваться... Если я схвачу эту сумку, вынесу с собой, взорваться могу я... Мне представилось, как раздается взрыв, как последнюю секунду своей жизни я наблюдаю за тем, как мое тело разрывается на куски и от меня не остается ничего, и на этом все, конец. Все "до" было бессмысленно, меня никто не вспомнит, я ничего не успел, и я могу отдать самое дорогое, что у меня есть - мою жизнь, просто потому что какая-то сволочь оставила эту злосчастную сумку? Никто не вспомнит, никто не поблагодарит, я просто исчезну...
Эти мысли настолько запугали меня, ввели меня в такой беспредельный ужас, что я не мог ни шевельнутся, ни рационально мыслить. Я не хотел верить, что в любую секунду это может произойти, а, если бы я только сел в другой поезд... Я вернул свой взгляд к мужчине в надежде, что, быть может это его сумка, но понял, что это вариант отпадает, так как тот надел на спину свой рюкзак и устремился к дверям, не оглядываясь на меня. Я остался один на один с ней, со своим окаменелым телом и трусливым умом. "Надо набрать машинисту..." - сказал я себе и, встав на ватные ноги, направился к кнопке. "А вдруг ложный вызов? Вдруг штраф и позор? Негодующие, зря напуганные люди, опаздывающие по своим делам?" - выдал мозг и ноги в нерешительности замерли. Все это происходило с минуту, весь этот конфликт внутри меня. Я понимал, что нужно позвонить, что все остальное - мелочи, в сравнении с возможной опасностью, но страх будто зацементировал меня, и важным казалось лишь одно - бежать и не медлить, а остальное уж как-нибудь уложится, дай Бог, это просто сумка с инструментом или измерительным прибором, забытая каким-нибудь инженером. Поезд подъехал к моей станции и двери открылись."Быстро нажать, сказать и выбежать", - мелькнула у меня мысль и тут же была перекрыта другой - "Не успею. Не успею и впереди еще одна станция - и тогда, быть может, она будет последней в моей жизни".
Двери поезда захлопнулись и ничего не подозревающие люди поехали дальше. Сейчас они размышляют, читают, планируют и ожидают развития событий жизни, которая может оборваться в ближайшие несколько минут или секунд. Я стоял не двигаясь и глядел в след уходящему поезду. Губа моя стала подергиваться, а на глаза наворачивались слезы. "Что я наделал?" - спросил я себя в отчаянии. Боже, если они все погибнут, это будет моя вина. "Трусливая крыса" - эхом слышался в моей голове голос моего бывшего напарника по бизнесу.
Я быстро зашагал на выход из метро. Чувство вины и ненависти, презрения к себе нарастали с каждым шагом. "Трус, как будешь спасать людей из огня, как будешь тем, на кого будут хотеть ровняться? Ты не смог сделать самого простого - нажать на кнопку. Ты сбежал. Брошенный тобой товарищ был прав - ты крыса, сбегающая с корабля в самый ответственный момент. Какая мораль? Какая совесть? Ты ничуть не лучше тех, кого так высокомерно ставил ниже себя", - вот какие мысли заслуженно хлыстали меня по сердцу.
Мой шаг был все медленней и медленней. Красочная картина жизни в монастыре казалась сейчас мне детской фантазией, сродни полету в космос. Куда я иду? Что я такое выдумал? В моем сердце нет места любви к ближнему, оно лишь на словах или в голове, оно лишь повод почувствовать себя особенным, а как дело касается реальной жизни - проверки того, чего действительно хочешь и можешь - я пустышка. Какой монастырь? Какая святая чистая жизнь? Я смешон и жалок. Я сам себя не знаю. Вероятно, все, что я возомнил о себе - ложь.
Взглянув в сторону монастыря, путь до которого составлял менее километра, я остановился. Мне было стыдно туда заходить. Сейчас я был убежден в том, что я приехал не туда. А где - туда? Где мой путь, что мне с собой теперь делать? Ах, уж лучше б мне сгинуть в том вагоне, чем так мучиться!
Я свернул налево, и дорога привела меня в парк. Стояла середина июля, погода была безоблачной и теплой. В парке веселились дети, семейные пары, друзья и подруги прогуливались с довольными лицами, ведь, наконец, в Москве наступило долгожданное лето. Мрачной тяжелой тенью шел я мимо этих беззаботных и радостных людей, кто знал свое место в этом мире. Я уронил рюкзак на скамейку и спрятал лицо в свои ладони. То ли я потерял себя, то ли просто до сих пор не нашел - я не понимал.
Не знаю, как долго я так сидел. Есть и пить не хотелось, идти куда-либо тоже не хотелось. Хотелось забыться, исчезнуть, проснуться и выяснить, что мне все приснилось, сделать выводы и в реальной жизни, так не оплошать. Но то не был сон, то была реальность. Жесткая и справедливая, та, что открывает горькую правду в ответ на наши вопросы о том, кто мы есть.
- Однажды я получил единицу за контрольную по математике, единственный в классе и точно в таком же положении провел остаток дня, стыдясь возвращаться домой и смотреть в глаза родителям, - раздался рядом со мной бодрый и добрый мужской голос.
Я убрал от лица руки и посмотрел на него. Рядом со мной сидел мужчина лет сорока пяти, опрятно одетый, немного смуглый и с проседью на волосах. Не по возрасту улыбчивый, он будто сиял. Было видно, что у этого человека все в порядке, все на своих местах, и он находится в гармонии с собой.
Я не знал, что говорить и просто молча откинулся на спинку скамейки.
- Вы можете поделиться со мной своей печалью. Я не обещаю, что смогу вам помочь, но обещаю, что внимательно выслушаю вас.
Я посмотрел на него с недоверием, но оно быстро рассеялось. Несмотря на мое плачевное состояние, мужчина ничем не выказывал жалость или боязнь вмешаться или обидеть излишним вниманием. Он находился в хорошем расположении духа, и мне самому рядом с ним стало немного легче. Весь вид такого человека говорит о том, что он готов бороться с любой напастью и находить выходы из любой проблемы - уныние и отчаяние чуждо таким людям, их ничем не пронять.
Не знаю, почему он вызвал у меня доверие, но я решил ему рассказать свою историю.
Действительно очень внимательно выслушав меня, мужчина ненадолго задумался, глядя куда-то вперед. Улыбка сошла с его лица, но бодрость и легкость держались на том же высоком уровне. Что было мне приятно, так это то, что этот человек не осудил и не посмеялся надо мной. Удивительно, но я по-прежнему чувствовал от него то уважение, которое так тепло дает понять, что ты имеешь право быть самим собой, вместе со своими ошибками и чертами, за которые ты сам себя так ненавидишь и готов закатать под плинтус.
- Это так больно разочаровываться в себе... Но я как окаменел тогда. Я уже не принадлежал себе. И сейчас все мои духовные стремления видятся мне ложью. Мне очень стыдно. Очень.
- Ну что ж, тут можно попробовать разобраться по пунктам для более ясного понимания. Любимая работа стала нелюбимой, тяжелой и лишь возбуждала в тебе жадность и эгоизм, так? Так. Ты решаешь посвятить жизнь моральному или духовному самовоспитанию и отправляешься в монастырь. Затем ты попадаешь в сложную ситуацию, требующую от тебя проявления тех качеств, которые, как ты считал - в тебе имеются, но выясняется, что страх и самолюбие в тебе сильнее. Осудив себя за трусость, ты сворачиваешь с дороги, ведущей в монастырь, и оказываешься в тупике.
- Какая-то бессмыслица, - сконфузился я.
- Нет-нет! Все как раз логично. Знаешь, очень хорошо, что ты попал в этот вагон.
- Да вы что! Допустить гибель людей - это хорошо?
- Прости мое дальнейшее высказывание, но ты, мой друг, в данной ситуации походишь на ребенка, который много раз видел, как взрослые водят машину, также много раз представлял себя гонщиком, а сев за руль выяснил, что и пяти метров проехать не можешь. Лучше подумай, почему тебя так развернуло от монастыря то? Что, там готовят суперменов? Бесстрашных героев?
- Нет. Но я подумал, что не достоин...
- Глупости! Не потому ты так задумался. Взгляни на ситуацию с твоим бизнесом, с твоим товарищем. Тебя там назвали трусом, а ты и в ус не дул. И тут, так кстати, с тобой происходит случай, где ты уже сам можешь наглядно убедиться, что от проблем ты бежишь, а не решаешь их.
Я ошеломленно смотрел на этого человека и удивлялся самому себе, почему я этого не осознал сам, а скатился в самобичевание и полную неразбериху в голове.
А мужчина продолжил:
- Я не верующий человек, признаюсь, тяжело мне верить в рай и ад, Бога и дьявола. Я предполагаю, что есть Бог или даже Боги, а быть может в самом человеке этот Бог, забытый нами и живет? Не знаю. Я люблю опираться на факты или опыт. Хороший опыт, испытанный на себе. И сколько раз в жизни я замечал такую вещь, что те проблемы и сложности, что преподносит нам жизнь, являются изнаночной стороной нашего развития. Почему-то многими людьми принято воспринимать это несправедливостью жизни, ее хаотичными, необоснованными жесткими выходками, но... Я убежден, что у всего есть, как причина, так и следствие. Роптать на жизнь легче, чем задать правильные вопросы и найти на них ответы.
- А иногда эти ответы оказываются неверными и ты, разочарованный можешь уйти совсем не туда.
- Если не сдаваться, рано или поздно обязательно получишь верный ответ. Коли отчаешься - лишь перейдешь на сторону тех, кто любит говорить о сложности жизни и принимать ее оплеухи с последующим причитанием. За себя же могу сказать, что я заметил. А заметил я однажды вот что: в детстве я не умел дружить. Любил ссорить ребят друг с другом, обманывал, предавал. А потом я перешел в другую школу и там семь лет не мог найти себе настоящего друга - предавали и ненавидели теперь уже меня. Я очень переживал из-за этого. И только спустя несколько лет, когда у меня стали появляться верные и чудесные друзья, я вспомнил, как жизнь сама научила меня ценить человека, как быть благодарным ему за его помощь и внимание, как уважать его чувства. Также много лет я потратил на совершенно бесполезное и даже смехотворное действо – угождение людям. За что бы я ни брался, уже в самом начале дела у меня возникали устремления кому-нибудь понравиться, вызвать восхищение, одобрение. Я хотел быть писателем, но перо у меня ложилось создавать только философские рассказы, романы, статьи. Но мысль о том, что это мало кому интересно и не так востребовано, как, например, детективы, развернула меня к написанию последних. Они выходили у меня предсказуемыми и поверхностными, читать их было совершенно не интересно, невзирая на то, что я очень сильно старался. Тут же на слуху оказывался какой-нибудь современный писатель, который бросил вызов развлекательной литературе и написал потрясающую философскую книгу. Я рвал на себе волосы и упрекал себя за то, что не последовал за своим сердцем, а постарался подстроиться под то, что удобно. Но вскоре я уже был наслышан, что нынче ценятся специалисты в области программирования, что это одна из самых престижных и высокооплачиваемых профессий. Я так загорелся идеей быть продвинутым компьютерщиком! Поступил в институт, начал учиться и чуть не сошел с ума, отвращение к компьютерам стало сжигать меня уже на втором семестре и лишь усиливалось до того момента, пока я не ушел из института. Я очень долго себя искал, топил в себе устремления к той занятости, к которой тянуло, и бежал за тем, что обещало одобрения от общества, и в итоге оказывался вновь на начальной точке. Я злился на весь мир за то, что он так меня ненавидит. Я был тем, кто считает, что мир нацелен на унижение и высмеивание меня. Я считал себя попросту неудачником. Потом, когда терпение мое лопнуло и я, совершенно ни на что не надеющийся начал писать, как мне тогда казалось, никому не нужные книги, к моему великому удивлению, дело пошло. Все началось с рассказов, статей, а теперь я пишу романы, которые и читаются, и продаются, и находят положительный отклик. Я счастлив, что все же вышел на свою тропу и получаю сейчас самое великое удовольствие – удовлетворение от труда и полная реализация своих талантов. Это, как мне думается, куда дороже чьего-либо одобрения и восхищения. Пусть оно и есть сейчас, но акцент не на нем.
Так что, мой друг, счастье, пожалуй, в умении разглядеть в мучающей, долгоиграющей проблеме - урок. Усвоить его, не впасть в отчаяние, не валить вину на обстоятельства и людей, а смело прожить его, осознать свои ошибки и стать человеком с новыми хорошими качествами, с которыми легче жить. Сейчас я доволен своей жизнью, я доволен собой в том смысле, что я все-таки преодолел те препятствия, справился с желанием сдаться и воспитал себя.
Я был рад за этого человека, и почему-то ему верил.
- Так что в твоей ситуации главная ошибка - это уход от товарища, уход из ситуации, что вы сами и создали. Если что-то вызывает в тебе жадность, ненависть или эгоизм, это не значит, что ситуация плохая. Нет, ситуация очень хорошая, она обличила это в тебе! Она дала понять, что, дорогой человек, в тебе есть вот эти пороки, тебе от них плохо, давай проработаем их? Мы избавимся от них, ситуация изменится и ты больше не попадешь в подобный капкан!
- А я поехал в монастырь искать свое духовное развитие, - покачал я головой.
- Да, не ты один, поверь. Ты хотел развития - оно было у тебя под носом, но показалось слишком сложным. И тебе повезло, что ситуация с окаянной сумкой отвела тебя от монастыря. Ты ведь сказал, что был момент, когда ты был счастлив, когда и на жизнь хватало, и сам бизнес развивался? Так почему же ты не постарался исправить ситуацию и вернуть то счастье?
- Я не верил, что это возможно. Да и уйти, конечно, было проще. А дальше ум убедил меня в том, что я ухожу из желания развиваться и быть лучше. Я чувствовал какой-то подвох, но, вероятно, боялся себе в нем признаться.
- Понимаю. Знаешь, я слышал от христиан такую фразу - "Он осмелился умереть ради Христа". И мне тогда пришла в голову мысль - "А осмелился бы он Жить ради Христа"? Жизнь - штука сложная, но она имеет смысл. Она имеет смысл и для атеиста и верующего. Каждого из них она направит по пути развития, иногда даже очень болезненного и сложного.
Я, уже успокоенный, с легким сердцем и довольным "летним" лицом, с интересом слушал его.
- Ладно! Разговорился я с тобой. Мне пора. И вот еще что: ты можешь меня не послушать и сделать по-своему. Но бывает так, что, если мы сворачиваем со своего пути, уходим от проблем, то сначала может казаться, что все наладилось. Но вскоре убеждаешься, что меняются ситуации, меняются люди, проблемы, но подоплеки этих проблем всегда одинаковые. Удачи тебе!
И, надев, солнечные очки, он направился наверх по мощеной улице. Я крикнул ему вдогонку:
- Спасибо вам!!!
На что он повернулся и кивнул, с вновь вернувшейся, своей лучезарной улыбкой.
Собравшись с духом, я недолго думая достал телефон и набрал выученный наизусть номер.
- Да, я тебя слушаю.
- Миша, я не знаю, может быть поздно уже, но... Я хотел извиниться за свой уход. Ты был прав, я поступил, как трус. Извини меня. Я бы был счастлив вновь работать с тобой и попробовать вернуть все на свои места.
В ответ мне была тишина и какой-то шорох.
- Миша, ты слышал меня?
- Да, я тебя слышал. Удивил ты меня тогда, а сейчас удивил еще больше. С кем не случаются затмения, кто из нас не дурит? Не поздно. Давай исправлять. И дай мне слово мужика, что теперь вместе до конца, раз уж решил вернуться и это не шутка.
- Даю тебе и себе слово, Миша.
Тем же днем, когда я вышел из вагона, в него зашел парень, размышляющий о том, куда же ему поступать после школы – в академию МЧС или все-таки уйти головой и телом в спорт. Завидев известную нам сумку, и поискав среди пассажиров хозяина, он без сомнений нажал кнопку вызова машиниста. Перепугав всех, он все же открыл истину о том, что никому в данном случае ничего не грозило. Один из вызванных полицейских с уважением похлопал молодого и слегка напуганного парня по плечу. Он посоветовал не растерять свою смелость и использовать ее с умом. После этого случая, наш герой сделал свой выбор, и в этом мире стало на одного спасателя больше.
К счастью, в сумке действительно оказался измерительный прибор, забытый одним любителем электроники. Глядя в окно и запивая досаду чаем, он думал о том, что только зря потратил деньги на утерянную электронную игрушку. Не знал мужик, что благодаря его сумке изменилось две судьбы, два человека, которые в свою очередь также положительно повлияли на судьбы и жизни других людей.