С каким образом чаще всего связывают Русь? Конечно, с птицей. Вот она, вольно распахнув крыла, парит в поднебесье, а вот спокойно скользит по глади озера...
“Глядь - поверх текучих вод лебедь белая плывет”
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит.
Этот пленительный образ пришел к нам из сказки, знакомой с детства. Полное ее название вряд ли кто помнит: “Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди”. Сказку эту Пушкин записал еще в Кишиневе в 1823 году, а в михайловской ссылке подробнее расспросил о ней Арину Родионовну.
Сюжетов, подобных этой сказке, в русской традиции множество. Очень похож. например, зачин былины об одном из “старших богатырей” - Михайле Потыке: увидел добрый молодец на тихих заводях белую лебедушку красоты неописуемой, вынул тугой лук, хотел выстрелить...
...Провещится ему лебедь белая:
Не стреляй ты меня...
Выходила она на крутой бережок,
Обернулася душой-красной девицей...
Само название этой птицы во всех индоевропейских языках звучит примерно одинаково и означает одно и то же - “белый, светлый, блестящий”. В русском фольклоре это значение как бы усиливается, подтверждается постоянным эпитетом - “лебедь белая”.
В сказке о Морском царе и его мудрой дочери Иван-царевич похищает крылья Василисы Премудрой, когда та со своими сестрами отправляется купаться, и возвращает их только в обмен на обещание выйти за него замуж.
Предание об основании Киева, записанное еще в “Повести временных лет”, рассказывает о трех братьях Кие, Щеке и Хориве и сестре их Лыбеди, поселившихся на крутых горах над Днепром. Старший брат дал имя городу, двое других - горам Щекавице и Хоривице, а сестра - реке, и по сей день впадающей в Днепр недалеко от Киева.
Немецкие саги и сказки часто упоминают о плавающих в пруде или озере прекрасных лебединых девах; вздумает кто полюбоваться ими - они тотчас же скрываются от нескромных взоров, улетая белыми лебедями. Во французских сагах это превращение в лебедей приписывается феям; для того чтобы задержать фею (остановить ее полет), необходимо похитить у нее сорочку. Точно так же и болгарские юнаки с целью овладеть самовилой похищают у нее сорочку с перьями.
“Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит”
Дева-лебедь - образ древний и всеобъемлющий, как сам мир, и такой же юный. Во всех сказках, легендах и преданиях это олицетворение вещей мудрости и необычайной волшебной силы, ведь она связана со всеми четырьмя стихиями мироздания. Земля - та суша, часто остров, на которую выходит или где вьет свое гнездо эта чудесная птица. Вода - ее "среда обитания". Воздух - пространство, где она летает. Огонь же в образе Царевны-лебедь показан в своем высшем проявлении - как Свет: "месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит".
И все же основная стихия здесь - Вода. В космогонических мифах она ассоциируется с первобытным хаосом, мировым Океаном, первоначалом, источником жизни. В русском свадебном обряде невесту называли лебедушкой:
У нее очи ясные,
Как у белой лебедушки.
У нее же, у девицы,
У нее, у красавицы,
Что походка павиная,
У нее же, у девицы,
У нее, у красавицы,
Речь-говоря голубиная.
На свадьбу невеста надевала особое платье с широкими длинными рукавами и в обрядовом танце, взмахивая руками, "творила мир" (вспомните сказку "Царевна-лягушка").
В сказке Пушкина мир творится на наших глазах. Когда главных героев по злому навету изгоняют из их прежнего мира, они попадают "в никуда". Сначала есть только море (тот самый первобытный "Окиян"), потом остров, на острове гора, а на ней дуб. Все это тоже символы первоначала.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле,
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
После того как царевич спасает лебедя и убивает чародея-коршуна, прекрасная птица обещает ему свою помощь: "Отплачу тебе добром, сослужу тебе потом". Наутро на острове появляется город:
Стены с частыми зубцами,
А за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Неслучайно на этом этапе сотворения появляется город, а не просто дворец или что-то еще. Город в традиции, и в частности русской, - понятие особое. Это место, обнесенное символической или вполне реальной оградой, выделяющей в море Хаоса участок, где будет твориться Космос, где будет строиться мир по образу и подобию мира небесного.
Именно в этот момент царевич становится князем, правителем этого нового мира, и наконец-то получает имя:
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Наверняка какое-то имя было у него и прежде, но автор о нем не говорит. Получение имени в традиционной культуре всегда связано с каким-то важным переломом в судьбе человека, с обретением себя.
Потом по желанию князя поселяется в городе чудесная белка, обеспечивающая этому новому миру безбедное, спокойное существование. Точно таким же образом появляются на острове "тридцать три богатыря, в чешуе златой горя, все красавцы молодые, великаны удалые". Кстати, эти сыновья Океана, ненадолго выходящие на сушу, - братья Лебеди ("эти витязи морские мне ведь братья все родные").
Кажется, что волшебной силой Лебеди сотворен мир: есть священная гора, есть мировое древо, есть город - ядро космического порядка, есть мудрый правитель, есть все материальные условия для существования, есть надежная защита...
Чего же не хватает? Последнего чуда.
“Ведь царевна эта - я”
Последнее чудо Царевны-лебедь происходит совсем не так, как все предыдущие чудеса. Когда Гвидон, возвратившись в очередной раз из отцовского дворца, рассказывает Лебеди об очередном своем желании — царевне "что не можно глаз отвесть" —, прекрасная птица не отвечает ему как прежде - "Не тужи, душа моя, это чудо знаю я".
"Лебедь белая молчит". Здесь сказка как бы спотыкается: читатель ждет очередного "общего места", эпического повтора, но повествование прерывает свой ровный, ритмичный ход. Игра в сказку кончается, начинается настоящая Сказка - Жизнь.
Пока Лебедь была в облике птицы, она так и оставалась существом из другого мира - дочерью Океана, всемогущей волшебницей. А теперь эту таинственную вуаль надо снять. Надо перейти грань, разделяющую миры. Она просит Гвидона не спешить, подумать, оценить, насколько его желание глубоко, сильно:
Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь,
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом -
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
Не раскаяться б потом.
Но славный князь недаром столько времени был рядом со ней. Он прошел свой путь и тоже стал немного другим. Желание стало мечтой - мечтой, за которую он готов сражаться, за которой готов идти "хоть за тридевять земель".
И Царевна-лебедь решается. Теперь она видит, что ее забота сделала князя сильнее, мудрее. Теперь она может совершить свое последнее, самое последнее в сказке, чудо - чудо любви и самопожертвования.
Лебедь тут, вздохнув глубоко,
Молвила: “Зачем далеко?
Знай, близка судьба твоя,
Ведь царевна эта - я”.
Мы так и не узнаем, остались ли у нее после превращения в человека ее чудесные способности, но это уже и не так важно. Ведь она обладает главной силой - творящей силой Вселенной - Любовью. Именно эта сила, а не колдовские чары, создала мир и все сущее в нем, создала самого человека и разбудила в нем все самое светлое и высокое.
***
Плывет по глади вод Царевна-лебедь. В ее глазах - чуть-чуть грусти по утраченной волшебной стране, очень много нежности и безграничная любовь. С какой же еще птицей можно сравнить Русь?