Мы много слышали об «американской мечте», но никогда не видели ее воплощения в реальном, живом человеке. Так вот — такой человек есть, и мы даже знаем, как он выглядел, ведь его лицо многие десятилетия смотрит на нас с... американской 100-долларовой банкноты. Знакомьтесь: Бенджамин Франклин. Политик, ученый, писатель, философ, «отец американской нации», как его любят называть соотечественники.

Накануне Иванова дня, 3 июля, в два часа после обеда в церкви св. Николая проходил обряд крещения. Когда пастор взял ребенка на руки, чтобы облить, трехдневный мальчик, к удивлению всех, внезапно поднял головку, вытянул шейку и принял крещение с открытыми, устремленными ввысь глазами.

Ею все восхищались, а каждый шаг придирчиво оценивали. Получилась «капризная, властная, вздорная и гениальная» Коко Шанель. Но разве можно было с таким характером создать современный канон благородства, простоты и гармонии в одежде? Так какой же все-таки она была?

Кто был автором самого первого афоризма? Может быть, тот, кто написал над входом в дельфийский храм «Познай себя, и ты познаешь вселенную и богов»? Прошли тысячелетия, афоризмы почему-то стали более остроумными, но саркастичными — такая жизнь! А их авторы обрели имена. Одно из самых известных — Станислав Ежи Лец. Кстати, на первой странице первого издания его «Непричесанных мыслей» стояло то самое «Познай себя».

Когда слушаешь арию из «Бразильской бахианы» № 5, кажется, что она создана кем-то из классиков прошлых столетий. Но ее автор, Эйтор Вила Лобос, — наш современник: он жил в первой половине XX века в Бразилии.

XVII–XVIII века — эпоха барокко. Величие рядом с нищетой, пышные зрелища и суды инквизиции, изысканность и невежество, роскошь и религиозные войны, гении и злодеи. Непросто было среди всего этого обрести внутреннюю гармонию, найти Бога…

«Около полуночи она открыла глаза и подняла с усилием руку, как будто бы чтобы перекреститься...» В половине первого ночи 23 января 1931 года умерла Анна Павлова. Ее последние слова были:
– Приготовьте мой костюм Лебедя...

Этого человека по праву можно назвать самой загадочной личностью Западной Европы. Появившись в канун Великой Революции при французском дворе в прямом смысле слова из ниоткуда, он принял самое активное участие в политических событиях того времени. Он владел всеми европейскими и многими древними языками, был прекрасно образован, сказочно богат, демонстрировал навыки в алхимии и не старел. Знавшие его лично неизменно подпадали под его обаяние, прочие же либо восхищались им, либо его ненавидели. Он исчез так же таинственно, как и появился. Он использовал более десяти имен; история сохранила самое известное: граф Сен-Жермен.

Портрет Шекспира на первом издании пьес

Уже давно бьются над этим вопросом лучшие умы. Но в чем, собственно, загадка? Был человек по фамилии Шакспер или Шекспир (Shake-speare означает «Потрясающий копьем»), уроженец английского городка Стратфорда-на-Эйвоне. Он-то, собственно, и есть великий драматург. И что непонятного?

Но дотошный читатель никак не мог соединить в своем воображении Поэта и стратфордского Шакспера. Судите сами: один — философ, мудрец, до тонкостей изучивший человеческую природу, обладавший энциклопедическими знаниями в области географии, истории, мифологии, символизма, геральдики, медицины и многих других наук. Он владел французским, итальянским, латинским и греческим языками, в его лексиконе было около 20 000 слов (Френсис Бэкон и Виктор Гюго, например, «обходились» всего 9000)! И благодаря ему английский обогатился примерно 3200 новыми словами.

И.В. Цветаев

«Звонили колокола по скончавшемуся императору Александру III, и в это же время отходила одна московская старушка. И, слушая колокола, сказала: „Хочу, чтоб оставшееся после меня состояние пошло на богоугодное заведение памяти почившего государя“... С этих-то старушкиных тысяч и начался музей», — так, по воспоминаниям Марины Цветаевой, начинал ее отец, Иван Владимирович Цветаев, рассказ о Музее изящных искусств. Мечта о нем родилась намного раньше, возможно, в ту минуту, когда в 1875 году Иван Владимирович Цветаев, недавний выпускник Петербургского университета, 27-летний магистр римской словесности и доцент Варшавского университета, впервые ступил на землю Италии, «той благословенной страны, видеть которую для человека, занимающегося изучением античного мира, всегда составляет венец желаний».