Ей не рукоплескали зрители переполненных театров Европы и Америки, о ней редко писали балетные критики, но именно ей мы обязаны рождением русской школы классического танца — школы, вырастившей целое «танцующее войско». Галина Уланова, Марина Семенова, Татьяна Вечеслова, Наталья Дудинская, Майя Плисецкая стали символами русского балета. Но кто знает, как сложилась бы их судьба, если бы однажды они не встретились с Агриппиной Яковлевной Вагановой, прошедшей путь от безвестной артистки кордебалета до первого в стране профессора хореографии.

Дом на Театральной улице
«Раннее зимнее хмурое утро в хореографическом училище. Пронзительно долгая трель звонка вырвала ото сна нас — учениц старшего класса. Ужасно не хочется вставать, но надо. Вскакиваем, бежим принять холодный душ, быстро одеваемся и, наскоро проглотив наш скромный завтракѕ высыпаем гурьбой в висячий проход-коридор, соединяющий здание училища с большим репетиционным залом.
Вот открылись двери — и этот знаменитый зал перед нами... В этот ранний час зал пуст. Лишь около самого зеркала в кресле сидит худощавая невысокая женщина с резкими, четко очерченными чертами лица. Это Ваганова. Гладко причесанная, очень просто одетаяѕ всем своим подтянутым видом она производит впечатление скромной элегантности.
Завидев нас, Агриппина Яковлевна быстро, решительно встает и, улыбаясь, идет нам навстречу. А мы склоняемся перед ней в положенном реверансе и спешим занять свои места у палок. Урок классического танца начинается» (из воспоминаний Н. Анисимовой).
Когда-то давно в двери этого огромного двусветного репетиционного зала вошла маленькая Груша Ваганова, дочь капельдинера Мариинского театра Якова Тимофеевича. Кто мог тогда предположить, что именем девочки с нескладной фигуркой, с запоминающимся открытым и смелым взглядом спустя без малого 70 лет будет называться это училище — гордость и слава ленинградской балетной школы?
ѕПосле успешных вступительных испытаний Груша начала свою интернатскую жизнь, построенную по законам строгой дисциплины. Поняв, что уступает многим ученицам в танцевальных способностях, она сразу решает: труд для нее — главное условие успеха. С недетским упорством она заставляет свое непослушное тело подчиняться правилам хореографии, настойчиво пытаясь разобраться в таинственных законах, управляющих танцевальными движениями, и еще не догадываясь о том, что зерна непрестанных усилий дадут в будущем невиданные плодыѕ


Да здравствует театр!
Первым серьезным рубежом стал для нее 1897 год — время окончания училища. Успех на выпускном спектакле вскружил голову. Казалось, открываются двери в новую жизнь, сулящую славу и триумф на сцене. Но действительность оказалась далека от радужных ожиданий. «О, как горько разочаровалась я на первых же порахѕ когда вместо дороги, усыпанной розами, я обнаружила одни колючие тернии: нужно было пробиваться в одиночестве, без чьего-либо ободрения, забытой теми учителями, которые гордились мной как лучшей ученицей», — вспоминала она. Как выяснилось, талант в театре имел далеко не главное значение. Гораздо важнее было иметь нужные связи. У Вагановой их не было, и она получила место самой последней в кордебалетном танце «теней» балета «Млада». Дебют начался плачевно. В день спектакля, перед самым выходом на сцену, она оступилась и, ударившись затылком о ступени, скатилась с крутой лестницы. «Искры посыпались из глаз, но, встав, оправилась и побежала на сцену».
Начинаются долгие годы незначительных ролей — и это у нее, окончившей с по-хвальным листом Императорское балетное училище, где ее осыпали похвалами педагоги! Ваганова словно попадает в заколдованный круг и несколько лет безуспешно пытается вырваться из него. Ее мучают неудовлетворенность собственной техникой, ощущение беспомощностиѕ «Взыскательная к себе как к танцовщице, видя недостатки в своем исполнении, особенно в координации рук, спины и корпуса, не зная буквально, Ччто с ними делать“, Ваганова начинает одна, без чьей-либо помощи работать над собой» (из воспоминаний Н. Камковой). Творя «чудеса непринужденной виртуозности», она блестяще пройдет этот путь воспитания себя как танцовщицы и заслужит к 1914 году титул «царицы вариаций».
13 ноября 1914 года во время исполнения партии Жизели в фокинской «Шопениане» знаменитая уже в то время Тамара Карсавина повредила ногу. Вагановой предлагают заменить артистку. Спектакль на грани срыва, надо спасать положение, и совсем нет времени на раздумья. «Радостно и страшно, но я пошла на риск. Мне, не избалованной судьбой на сцене, улыбнулось большое счастье, моя Чдерзость“ понравилась, успех был большой», — напишет она потом.
ѕКазалось, наступило счастливое время полного проявления творческих сил. Но вскоре заканчивается балетный стаж Вагановой — и руководство театра издает приказ о ее увольнении. Балерина навсегда покидает сцену. Впереди перспектива спокойной и размеренной жизни в окружении семьи, вдали от закулисных интриг, от постоянной борьбы за «место под солнцем». Свобода от ежедневных репетиций, уроков, спектаклей — многие сочли бы это за благо. Но только не она.


«Неправильный» выбор
Наступает роковой для страны 1917 год. У Вагановой — личная трагедия. Бессмысленная отставка и окончание службы в театре, замужество, оборвавшееся катастрофойѕ И любимое дело, и любимый человек становятся лишь воспоминаниями. Нужно начинать все с нуля. Мечты о танце должны остаться в прошлой жизни. Теперь главное — борьба за выживание в кошмаре революционных лет... Но вопреки всему приходит сумасшедшая идея: осуществить давнишнюю мечту о педагогической деятельности. И пока двери хореографического училища для педагога Вагановой закрыты, она будет работать в балетной школе Балтфлота, отказавшись от предложения эмигрировать в Данию.
Трудности по-разному формируют характер. Кто-то быстро сдается и, плывя по течению, покорно переносит удары судьбы. Кто-то направляет все помыслы к достижению личного комфорта. Третьи сохраняют верность «невозможным мечтам», на которые в один прекрасный день отозвалось сердце, и чем дальше, тем решительнее стремятся их осуществить. Ваганова, без сомнения, принадлежала к этому замечательному меньшинству.
Кто знает, быть может, без внезапного перелома 1917 года быть ей благополучной (но вряд ли счаст-ливой!) пенсионеркой... Она выбрала другой путь, не подозревая о том, что ведет он к будущему, которое она не представляла даже в самых дерзких мечтах. Впереди — бессонные ночи и счастье повседневного упорного труда в репетиционном зале, радость и переживания за сотни выпускниц, снискавших славу русскому балету; впереди — первый учебник по теории хореографии и воплощение давней мечты о постановке «Лебединого озера».


Новый поворот
В 1920 году училище на Театральной улице вдруг распахнуло для нее свои двери. Эмигрирует во Францию Трефилова, одна из ведущих педагогов. Для Вагановой это шанс, и ей действительно предлагают вакантное место педагога в младшем классе школы.
С большим волнением бывшая выпускница училища вступает в знакомые стены. Первое занятие. Двадцать пар глаз придирчиво разглядывают Агриппину Яковлевну. На первых же занятиях она демонстрирует новую манеру вести урок, опровергая многое из того, чему учили девочек раньше, хотя это далеко не лучший способ завоевать доверие юных учениц. «Поза должна соответствовать настроению, рисуй руками в воздухе»; «Мало сделать аттитюд, надо самой сделаться аттитюдом»ѕ Такого здесь раньше не слышали! О строгой дисциплине в классе нового педагога говорит вся школа. Ученицы протестуют, срывают уроки, отказываясь подчиняться ее требованиям. Но Ваганова упорно стоит на своем, словно не замечая гримас недовольства на лицах воспитанницѕ
Вскоре на ее уроке появится маленькая, хрупкая, невзрачная блондиночка — Марина Семенова. С первого момента знакомства между Вагановой и ее ученицей возникнут особенные узы. «Своим детским сердцем я почувствовала, что в моей жизни произошло что-то необычайное, важное», — запишет потом Семенова. Ваганова стала для нее второй матерью, учителем и другом. С выпуска Марины, самой талантливой ученицы школы, началась известность Вагановой как педагога.
«Расцвел какой-то цветок старинного искусства, появление которого кажется столь неожиданным в наши дни поисков и переоценок», — напишут критики после первого выступления 16-летней Семеновой. Ваганова стала тем садовником, который вырастил этот цветок. Победа была несомненной. А вместе с победой пришло осознание того, что найдено истинное призвание: учить, открывая и оттачивая новые таланты.
Сорок лет подряд изо дня в день ее строгие глаза, в глубине которых затаились задорные искорки смеха, будут внимательно следить за десятками юных учениц, постигающих у станка законы балетных движений. Ни одна из них не могла уйти от ее пристального взгляда. Мудрость Вагановой, приобретенная в отчаянной борьбе с собственным несовершенством, позволяла распознавать зерно таланта там, где его никто бы не разглядел. А распознав, она взращивала его со свойст-венными ей терпением и настойчивостью. Она учила своих воспитанниц не слепо повторять заученное, но сознавать, почему они делают именно так. В поиске ответов на эти «почему», «ради чего» и «как» — главный секрет Вагановской школы.


Вечная ученица
Ранним утром в просторных коридорах балетного училища промелькнет изящный силуэт Агриппины Яковлевны. Несмотря на свои 70 лет, она вновь быстрой мягкой походкой пройдет по всем этажам, не забыв заглянуть в классы других педагогов, в методический кабинет, в учительскую, поспевая везде и всюду. День отдан балетной школе, а вечером она снова поедет в Театр имени Кирова на балетный спектакль — смотреть одну из своих воспитанницѕ
Какой она осталась в их воспоминаниях? Серьезной, дисциплинированной, упорной — и жизнерадостной, всегда полной оптимизма, новых планов и надежд, но главное — огромной любви к танцу, стремления этой любовью поделиться с другими. Ее жизнь — пример постоянного движения и верности своему призванию учить и учиться. «Не предавай своего искусства. Если любишь, то люби навсегда» — вот урок, который унесли ее воспитанницы в свое блестящее балетное будущее.