Было у старика Байкала 333 сына. Но пуще всего любил он и берёг единственную дочь — красавицу Ангару. Любила Ангара богатыря Енисея. Далеко он был. Узнал старик, разгневался, заточил дочь в каменные темницы. И решил отдать замуж за другого богатыря - молодого Иркута. Но не люб он был Ангаре. И захотела она убежать. Узнал Байкал, пуще прежнего разгневался. Стал торопить Иркута. Уже близок был Иркут, близка была свадьба. Но стремилась Ангара к Енисею. И, однажды ночью, сломала она запоры каменные и устремилась навстречу к возлюбленному. Услыхал Байкал, рассвирепел. Оторвал в ярости от скалы огромный камень и бросил вслед дочери, чтобы остановить её. Упал камень перед Ангарой, но не испугалась она, обошла камень с двух сторон и устремилась дальше. Стал звать тогда Байкал Иркута на помощь. Тот услышал, потому что близко был. Повернул резко и бросился вслед за Ангарой, догнал почти, попытался схватить, но куда там. Велика сила любви. Увернулась Ангара и помчалась дальше, к Енисею. Слились они и ушли вместе дальше на север.


Ныне мы знаем огромное озеро, в которое впадают многочисленные реки и ручьи, большие и малые, а вытекает только одна - полноводная Ангара. В самом истоке её, посередине, из воды выглядывает кусок скалы, называемый Шаман-камень. Иркут в восточных отрогах Саян, не дойдя до Байкала около 30 километров, круто поворачивает на север, чтобы впасть в Ангару. А Ангара, неся свои бурные воды дальше на северо-запад, впадает в полноводный Енисей.
Так, вкратце, звучит легенда об Ангаре. В окрестностях Байкала практически все её знают с детства. Многие в душе своей относятся к ней даже очень серьёзно. Ведь когда стоишь на берегу Байкала, волей неволей ощущаешь мощь его, то неуловимое нечто, что присутствует, но объяснить не можешь. Издревле народы, жившие на берегах озера, сложившие и передававшие эту легенду, которых озеро и берега его кормили и одевали, которым давали кров, всегда почитали Байкал и поклонялись духу его - Бурхану.
Почти посередине западного берега острова Ольхон находится мыс Бурхан. Стоит на мысу огромный камень-скала. И живёт там Бурхан.
Ещё недавно показывали туристам пещеру в скале. Рассказывали, что местные шаманы, справляя обряды и показывая своё величие и значимость перед простым народом (так объясняли в советские времена), заходили с одной стороны скалы и выходили с другой переодетые. Как говорили экскурсоводы, для обмана простого народа. А в пещере этой был алтарь - большой плоский квадратный камень, куда клали пожертвования Байкалу. Не стерпел Бурхан надругательства. Осыпалась, говорят, пещера.
О Байкале много написано. С тех пор, как русские первооткрыватели начали пробивать пути в Сибирь и на Дальний Восток, составлялись карты, описывались маршруты. Но систематически изучаться учёными Байкал начал только в XIX веке. Много с тех пор написано литературы, много изучено, посчитано, промерено, сделано гипотез и открытий. Рассказывать о них - значит писать огромный труд, поскольку каждому месту, явлению, каждой бухте, каждому животному можно посвятить длинный рассказ. Можно рассказывать сухо — одни факты, можно эмоционально, восторженно или очень восторженно. Но всё равно ничего толком не расскажешь. Там надо быть. Дышать тем воздухом, ощущать на себе дыхание озера, его мощь, такую, что, когда закроешь глаза, кажется, что летишь. Да и нужна ли такая голая информация, чтобы хоть краешком коснуться великого природного чуда? Такого рода информация находится в любом справочнике. Гораздо интереснее читать путевые заметки путешественников. Помимо описания они, каждый хоть чуточку, но дают возможность понять красоту тех мест, где были. А, сопоставляя разные точки зрения, впечатления разных людей, проникаешься духом Сибири, её жемчужинами, одна из которых, самая большая, — Байкал.
Собираясь познакомиться поближе с предметом путешествия, всегда стараешься узнать о нём хоть немного. Про Байкал многие знают. Что он находится в Сибири (далеко от Европы). Его уникальность состоит в том, что это самое глубокое озеро в мире (максимальная глубина 1637 м), пятое по площади (среди пресных озёр), но первое по объёму пресной воды.
По-моему, любой, кто когда-то учился в школе лучше, чем на «двойку», сходу ответит на вопрос: «Какое главное богатство у Байкала?» Конечно же, вода. Чистейшая, прозрачная, почти дистиллированная, но вкусная, холодная. Чистота и прозрачность удивительны. Даже проводимые замеры с белым диском, подтверждающими прозрачность, чуть ли не первую в мире, включая все моря, а среди пресных озёр и рек однозначно первая (диск диаметром 30 см виден на глубине 40-45 м, в Саргассовом море - 65 м), не впечатляют так, как наблюдение за водой со скалы. Кажется, что дно рядом, неглубоко, все камушки - как на ладони, виден весь подводный мир. Ну, максимум по пояс там. Но вдруг осознаёшь расстояния, вспоминаешь, что дно уходит круто вниз, и даже видишь, где оно обрывается в бездну, где уже непроглядный мрак. И тогда понимаешь, что глубина до 20 метров, а ты видишь всё, удивлению нет предела. Даже привыкаешь и то с трудом.
Помимо физической чистоты вода и химически почти чистая, точнее, слабоминерализованная. Чистая настолько, что раньше водители без опаски добавляли её в аккумуляторы. В принципе, можно и сейчас.
А зимой, когда вода наконец-то замерзает, можно пройтись по льду. Если не станет страшно. Когда со льда ветер сметёт нападавший снег, подойдя к такому месту, вдруг видишь дно, если недалеко от берега, или просто - чёрную глубину, кажется, что ты сейчас провалишься. Поскольку не видишь дна, не можешь оценить толщину льда. Хотя он достигает метра в толщину, и ты это умом знаешь, но непроизвольно веришь глазам. И, лишь наступив на кажущуюся пустоту, чувствуешь под ногами твердь. Приглядевшись, замечаешь трещинки, снежинки в глубине, по которым можешь оценить толщину льда.
Воды много. Байкал содержит столько пресной воды, что не один год может поить всё население земного шара. Чтобы разом выпить всю воду из Байкала, отсоединив, по предложению Эзопа все впадающие реки, нужно, что бы на каждом квадратном метре поверхности Земли, включая океаны, расположилось бы по два человека, при этом каждый должен выпить сразу почти 10 литров воды. Это примерно 1015 людей. Не так уж и много, если не принимать в расчёт, что численность населения Земли меньше на шесть порядков, то есть, ни много не мало, в миллионы раз.
Вода в озере холодная. В истоке Ангары, где она поднимается из глубины, температура её около 40 круглый год. Лишь зимой она доходит до 0. Но поскольку активно перемешивается, то ни в какой зимний мороз исток не замерзает. И до 20 километров вниз по течению (в зависимости от морозов) Ангара почти свободна ото льда. Да и посередине Байкала вода не теплее. В самый жаркий летний период (конец июля начало августа), когда температура на берегу может достигать 30 и больше градусов, только отчаянный храбрец или привыкший, закалённый человек может окунуться в желанную прохладу байкальских вод. Ведь верхние слои по озеру прогреваются, в безветренную погоду до 100 (слишком много воды, и она прозрачна, поэтому солнечным лучам трудно её прогреть). В бухтах до 12-16 градусов (обычное дело). И лишь в заливах Малого Моря и в сорах, мелких закрытых заливах, прогревается до 20 и выше градусов. Наверно потому и существует поверье, что, мол, искупаешься в Байкале — помолодеешь.
Естественно, что и остывает вода долго. По всей Сибири трещат морозы, а по Байкалу волны гуляют. Не сразу он успокаивается. Лишь во второй половине января лёд сковывает всю поверхность озера. А очищается ото льда только к середине июня.
Сколько бы раз я не бывал на Байкале, даже заново услышанная эта самая простая информация всегда поражала, заставляла заново открывать для себя давно вроде бы знакомое.
Знакомство с Байкалом обычно начинается с истока Ангары. Здесь даже построена смотровая площадка. Особо любопытным предоставляется возможность взойти на близлежащую сопку, чтобы посмотреть на всю красоту сверху. Видны порт Байкал на другом берегу Ангары, кусочек посёлка Листвянка недалеко по этому берегу. И, если повезёт, еле различимые в тумане, очень редко более-менее чёткие, но всё равно далёкие отроги Хамар-Дабана — горного хребта на восточном берегу. До них всего лишь чуть больше 40 км.
Именно здесь в Листвянке и был промысел перевозчиков. Чтобы обогнуть озеро с юга, надо проделать немалый путь в добрых пару, а то и больше сотен километров, потому что пришлось бы много сопок и скал обходить. А товары шли в прошлые века в обоих направлениях. Промысел этот процветал. Но не всякий раз брались перевозчики за работу. Прислушивались и присматривались они к приметам, не то, неровен час, окажешься посреди озера застигнут ветром. Только в начале ХХ века построили удивительное сооружение - кругобайкальскую железную дорогу от Иркутска до порта Байкал и оттуда до Култука, Слюдянки. Она достаточно органично вписалась в пейзаж байкальских скал, прорезая их тоннелями и галереями, пролетая по мостикам над ручьями и речками и повторяя почти все изгибы берега. После того, как построили Иркутскую ГЭС, часть дороги до Иркутска оказалась под водой. Но дорога осталась и даже действует. Два раза в сутки там ходит поезд. Туда и обратно, то есть из Слюдянки в порт «Байкал». В Русско-японскую войну, когда не все тоннели ещё были готовы, поезда шли прямо по льду. Это очень сильно помогло тогда русской армии. Да и потом ещё долго существовала паромная переправа для ж./д. составов, как дополнение к существующей дороге. Причём, действовала она круглый год. Осуществлял её знаменитый паром-ледокол “Байкал”. А если была тяжёлая ледовая обстановка, ему помогал ледокол “Ангара”.
Для тех, кто впервые приехал на Байкал, да и тем, кто бывал уже, неплохо бы зайти в Лимнологический институт. Вернее, в его Музей Байкала. Он находится недалеко от истока Ангары, на горке, где дорога поворачивает на Листвянку. Сотрудники института, не смотря ни на что, бережно и упорно продолжают изучать Байкал. В музее собрана малая толика того, что есть удивительного в озере, на его берегах и в окрестностях. Пожалуй, только там можно увидеть рыбу голомянку и попробовать через неё почитать газету (рыбка прозрачная и плавает очень глубоко). И рассказывают там о Байкале, как о большом живом существе, которое и знакомо, и преподносит массу загадок. Много интересного там можно узнать, многое увидеть в качестве экспонатов. Но это всё же ещё только самое начало знакомства с удивительным - с Байкалом. Чтобы узнать его получше, нужно побродить по его берегам, выйти в море, пожить в какой-нибудь бухте в палатке, искупаться. Да и после этого останется ощущение, что самого главного-то ты и не знаешь.
Собственно, Листвянка уже давно служит исходной точкой всех маршрутов по Байкалу. Лучше и удобнее, конечно для тех, кто переносит морскую болезнь, добираться так до северных (Северобайкальск и Верхнеангарск) и восточных (Баргузинский заповедник) берегов, проезжая остров Ольхон, бухту Песчанную. Но не всегда суда идут вдоль берегов, к сожалению. А раньше ходил один старенький пароход “Комсомолец”. Тихо и верно, не боясь волн и ветров, делал круг по озеру, заходя во все укромные бухты, где живут люди.



Людей всегда тянет в путешествия. Узнать новые неизведанные места. Побродить по знакомым местам, но взглянуть по-новому, задержаться у давно знакомого, но увидеть в нём нечто такое, чего никогда не замечал. Но всё-таки дух путешествия зовёт в неизведанные дали. Чтобы поближе познакомиться с Байкалом, люди идут в походы по его берегам. Или забираются в какое-нибудь место и там гуляют по окрестностям.
Первое моё серьёзное знакомство с Байкалом состоялось в пешем походе от Онгурён до мыса Покойники. Там мы перешли через перевал в верховья Лены и сплавились по ней на деревянных плотах до деревни Бирюльки. Сам по себе поход был замечателен трудностями, которые не только встретили на пути, но ещё и сами себе создали. Но это тема отдельной истории.
До Онгурён мы добирались почти сутки на древнем как мир пароходе “Комсомолец”. Бывалый туристический люд уже при посадке занял всю палубу и поставил там палатки. Не отставая от них, мы сделали так же. Ночь на корабле была замечательной. Далёкие звёзды в абсолютно чёрном небе. Их настолько много и они так хорошо видны, что не сразу ориентируешься в привычном сплетении созвездий. Однако усталость берёт своё. Но через некоторое время ощущение продолжения какого-то праздника выталкивает из палатки на палубу и... Чуден миг просыпания природы! Только что темные скалы бухты Ая, где была остановка, окрашиваются во все оттенки красного, трава на берегу из сине-зелёной вдруг приобретает розовость и изумрудность. И чайки, весело галдя, радуются и приходу парохода, и поднимающемуся из-за вод на горизонте красному солнышку. Вообще, рассветы на Байкале — это что-то удивительное, не похожее ни на что. Даже встречая солнце в других местах, я не так сильно ощущал той торжественности момента, какая была там. В другой раз мне довелось встретить солнце чуть погодя. Повинуясь какой-то неопределённой силе, я выполз из палатки на мысе Шартлай и смотрел на предрассветные изменения. Тучи, нагоняемые ветром (наверное, Баргузин хотел тогда погулять и раздумывал, выйти ему или нет), летели довольно быстро, волна не на шутку расплескалась. Птицы на берегу о чём-то спорили. Но в одно мгновение вдруг всё стихло, только волны набегали по инерции на гальку, и то старались это делать на цыпочках. Тут и показалось солнце. В разрезе низких чёрных туч. Причём, как мне показалось, всё сразу. И тогда, конечно же, всё загомонило, зашумело, закачалось....
В первый день маршрута от Онгурён пришлось полазать по горам, прежде чем дошли до планируемой стоянки. Тропа рядом была. Но пришла почему-то всем в голову мысль пойти так, а не иначе. Видно, подсказал кто-то.
Идём дальше, не спеша, осматривая окрестности, удивляясь возникающим пейзажам. Вдоль берега из распадков выползают языки тайги, на сопках едва видны редкие деревья, Дальше на север лес, конечно, погуще. На мысе Рытый вдруг неожиданно попадаем в каменную реку, сплошь состоящую из больших и очень больших валунов и ям в этой реке. Потому он и Рытый, что ни одной ровной площадки нет. С погодой нам тогда повезло. Обгонявшие нас группы на байдарках и знатоки тех мест говорили, что такое бывает редко - 12 дней без дождя и главное — почти без ветра, исключая ночной бриз, обусловленный разностью температур воды и берега. Вот и мыс Покойники. В советское время пытались дать ему благозвучное название - мыс Солнечный, но народ в Сибири консервативен, как назвали в первый раз, так и называют. Почему Покойники? Есть несколько версий. Одна из них говорит о том, что несколько беглых польских каторжников пытались поздней осенью или вначале зимы, не дожидаясь ледостава перебраться на западный берег. От погони они ушли. Но никто не видел больше их следов. Только весной нашли вмёрзших в лёд на берегу людей. С тех пор так и называют этот мыс. А раньше беглые каторжники переправлялись тайком с восточного берега на западный в бочках для засолки омуля. Дождутся Баргузина, запечатываются и в путь. Трудно, но быстрее чем пешком.
Дальше поднялись на перевал из леса на берегу и попали в непривычный пейзаж лесотундры. А как ещё назвать, если растительность на вершинах сопок в верховьях Лены и дальше на север по хребту состоит из карликовой берёзы, кедрового стланика и ягеля? Здесь и климат другой. Более суровый. Байкал остался за перевалом. А здесь уже Сибирь во всей красе. Если холодно - то холодно. Если жарко - то жарко. Если тайга - то дремучая, если гнус или комары - то кусучие. Полутонов нет. Но это уже тема другой истории.
Самое простое знакомство с Байкалом вдали от цивилизации состоит в возможности приехать на несколько дней и побродить по окрестностям бухты Песчаная. В самой бухте лучше не оставаться. Соседство с турбазой может несколько подпортить впечатление. Впрочем, это плоды цивилизации и представлений об отдыхе, без которых большинство людей не представляют жизни и за которыми не видят самого прекрасного в жизни, даже если оно рядом.
Сама же бухта — просто кладезь природных памятников. Она образуется двумя мысами, увенчанных высокими стройными скалами, которые называются Большая и Малая Колокольни. Бухта не зря носит своё название. Песок составляет её берег и основу почвы склонов окружающих сопок. Он постепенно выветривается и обнажает корни сосен. Это и есть одна из достопримечательностей бухты - ходульные деревья. Но главное, чем эта бухта поражала раньше, — это галька из яшмы, опалов, агатов. Правда, уже лет 20 эти камни всё труднее и труднее находить на берегу. Несмотря на грозную табличку: “Гальку с пляжа не уносить!”, каждый считает своим долгом что-нибудь взять на память. Но в соседней бухте Бабушка, осталось такой гальки больше, просто туда надо бы немного пройти пешком. А можно ещё дальше на север, через ряд небольших живописных бухточек дойти до Харгинского перевала и пройти его, Есть много мысов на Байкале, которые не обойти по берегу. Скалы отвесно уходят в воду, склоны над скалами состоят из осыпей, живых камней и настолько круты, что идти вдоль кромки опасно. Под скалами глубина непроходимая пешком, тем более, если на Байкале волна. Поэтому приходится обходить через горки, порой делая значительный крюк от берега. Там, в Харгинской бухте, раньше была пристань, на которой загружали баржи чистейшим белейшим кварцевым песком для производства стекла. До самого заброшенного рудника надо километра три подниматься в сопки. Он находится на вершине одной из них и виден с воды, правда, достаточно далеко от берега.
На юг от Песчанки идёт тропа. По ней при желании можно дойти до Листвянки. Всего-то 90 километров напрямую (по воде). При этом посетить посёлки Голоустный и Большие Коты. В Котах кошки и коты не такие уж и большие, а, как и везде, - нормальные. Но почему такое название? Всё очень просто. Приезжайте на Байкал, вам расскажут.
Дальше на юг от Больших Котов тропа становится достаточно простой и для прогулки неподготовленных людей, имеющих навыки не бояться высоты. В принципе, за день дойти можно до Листвянки (или оттуда до Котов). Есть там парочка мест, где тропа проходит по краю обрыва, но везде можно пройти. Зато какие виды!
Но ведь и на юг от Листвянки можно. Перебраться через Ангару или пройти на теплоходике от Листвянки до порта Байкал. Дальше пешком по Кругобайкальской железной дороге. Удобно тем, что в любой день можешь выехать на поезде в порт Байкал или в Слюдянку. Места там более-менее обжитые, много турбаз, посёлков, но людей встреченных между ними, можно сосчитать по пальцам. Зато с тропы не собьёшься, да и не прыгает она по горам, а идёт вдоль железнодорожного полотна. Поэтому на реки и ручьи можно смотреть сверху, не спускаясь к ним, а на горы - изнутри, если что-нибудь увидишь в кромешной темноте тоннеля. Это и есть главная достопримечательность Кругобайкалки — самый длинный тоннель, недалеко от Маритуя, 800 метров. Удивительные инженерные сооружения. Берега озера и осыпи сопок укреплены каменной кладкой, которая не разваливается и красива. И очень органично вписывается в пейзаж. Современные кладки, местами появившиеся, уже не выдержали натиска времени и природы. Тоннели, галереи, мосты практически все остались с прошлого века и служат до сих пор. Именно там я увидел и наскальные рисунки... ХХ века. И порадовался. Вместо того чтобы писать банальное “здесь был...”, неизвестные художники нарисовали достаточно непростую картинку, удачно вписав её в рельеф скалы. Что они изобразили, я не знаю. Что-то похожее на мандолу. А один из рисунков - взявшиеся за руки человечки, образующие цепочку.
Но чтобы лучше узнать Байкал, почувствовать его, нужно ехать к сердцу Байкала - на остров Ольхон. Большинство иркутян отдыхают на его берегах и на Малом Море. Но отдых их мало чем отличается от отдыха автотуристов на Чёрном море. Если задаться целью, можно за неделю объехать почти весь остров. Но много ли там увидишь, если нет любознательности?
Центр острова Ольхон - посёлок Хужир. Он находится на берегу Малого Моря и действительно расположен почти посередине острова (если считать по длине). Здесь проходит граница леса. Юг острова - сплошные степи. Днём стоит пряный запах степного разнотравья. Утверждается, что самое вкусное молоко именно на Ольхоне. На север от Хужира начинаются сосновые леса. Вдоль Малого Моря тянутся пастбища, небольшие деревушки с рыбзаводами. Но север острова, как и юг, тоже безлесный. Скалы, мхи, кустарники создают впечатление, что находишься где-нибудь в тундре на берегу Ледовитого Океана.
В Хужире находится местный краеведческий музей с достаточно неплохой экспозицией. Не знаю, как сказались на его самочувствие последние годы, но историю про Байкал и Ольхон там рассказывали с большой любовью. Сам посёлок издавна расположился на мысу Бурхан, как бы под защитой духа Байкала - Бурхана. Ведь здесь, в большой скале, стоящей недалеко от берега, он и живёт. А к соседям в Сибири всегда относились дружелюбно.
Говорят, что раньше люди преклонялись перед силой неведомых им природных явлений и обожествляли их. Атеистический взгляд на мир, конечно же, имеет место, но зачем доказывать, что Бурхан не выдумка суеверных аборигенов? Его надо почувствовать. Любой, стоящий на берегу Байкала, волей или неволей ощущает силу и мощь Великого моря и отдает дань уважения или удивляется ей, кто-то надолго, кто-то на мгновение.
Да, он велик и суров, дух Байкала. Суров и справедлив. Но не только наказывает он и не только проверяет на устойчивость, твёрдость духа и силу и помогает тоже. Как в любой сказке, людям с чистым сердцем, с ясными помыслами, кому действительно надо. Если не понравился ты Бурхану, хоть неделями живи на берегу - хорошей солнечной погоды не увидишь. Как надоест, соберёшься, отъедешь на пару десятков километров, обернёшься - а над Байкалом уже ветры облака разгоняют. Так может долго повторяться. Или замучает мелкими неприятностями. То чайки рыбу отберут, то медведь палатку порвёт и всё сладкое съест... И хорошо, если так тебя Бурхан отправляет от себя. Может и покруче разделаться. Не любит он тех, кто с вызовом к нему идёт или пренебрежительно отзывается, не имея при этом ничего за душой. Таким и испытания суровые даёт: сказал, что можешь, - подтверждай. Не все могут противостоять мощи, что на них обрушивается. Для этого у Байкала разные способы есть. Ветры разные, вмиг поднимающие волну, сносящие палатки и дома, звери дикие, камни шаткие на скалах высоких, богатства, лишающие разума, тропинки пропадающие...
Остров был давно облюбован людьми. Здесь жили племена, о которых мало что известно. Захоронения их найдены здесь на мысе Большой Будун. Потом прошла татаро-монгольская орда. Потом остров заселили буряты. Однако жизнь на острове была, да и сейчас остаётся достаточно суровой.
Микроклимат острова особенный даже для Байкала. Побережье Малого Моря относительно тёплое из-за малых глубин. Летом вода прогревается настолько, что можно купаться достаточно долго. Одновременно с этим, на берегу Большого Байкала (это восточное побережье острова) климат такой же, как и по всему озеру. В зимнее время, пока лёд не успокоит бурные воды, где-то в январе, снег не задерживается на острове, а дневная температура может достигать +50 на солнце. Зелёная травка и набухающие почки радуют глаз. Правда, потом зима как зима. Кстати, медведей на острове нет, в отличие от всех остальных берегов. Зимой, когда до него можно добраться пешком, они спят. А летом никакой себя, уважающий медведь не поплывёт в холодной и неспокойной воде около километра.
Да и это всё не так интересно. Моё впечатление от пребывания на острове - ощущение, что сама земля питает энергией, которая не только устраняет усталость, но и даёт ощущение исполнения многих дел. Говорят, что это одно из земных Мест Силы. Не случайно одна из буддистских легенд, говорит, что богиня Палден Лхамо поселилась на высокой горе на острове в море далеко на севере.
Есть на острове высокая гора Жима, 1200 м от уровня озера. Туда-то мы и собрались. Целью было не в гости к богине сходить из праздного любопытства, а посмотреть, что осталось от манхо, так по-бурятски называют небольшие буддистские часовенки-скиты буддистских монахов. Надо сказать, что Байкал - самая северная точка распространения буддизма (если не брать в расчёт наш век информатизации). На Ольхоне обычно обитали несколько монахов. В начале нашего века на острове оставались пять манхо. В данный момент только одно из них целое. Два полуразрушены, в том числе и то, что на Жиме. Остальных уж и не найти. Интересен и тот факт, что шаманизм (буряты в основном обращаются к шаманам), потихоньку вытеснив монахов с острова (поскольку за годы советской власти на смену умершим не пришли новые), использует манхо, но уже по-своему. Рядом с оставшимися часовенками располагают алтарь, жертвенный костёр. Надо отдать должное, что разрушает постройки монахов только время. И варвары “туристы”.
Выйдя рано утром, мы рассчитывали прийти обратно к вечеру. Поэтому достаточно легкомысленно отнеслись к предупреждению, что воды там нет. Да и потом только, разбирая все перипетии и делясь впечатлениями, поняли, что попали в самое настоящее испытание, посланное местными духами-хранителями. Можно, конечно, сказать, что это всё шутки, но как объяснить то, что, зная, что есть тропа, и, идя по ней, свернули и попытались пройти напрямик на Жиму, благо её, самую высокую на острове, видно издалека. Естественно, что, пройдя по всем буреломам, звериным тропам и мхам, десятки раз меняя направление, но, пытаясь дойти, не потерять лишь временами видимую цель, вышли к подножию. Дальше было не легче. Воды мы взяли на четверых четыре литра, а к вечеру остался один. На горе мы были уже к заходу Солнца. А до Байкала, до моря воды, всего-то километр с небольшим вниз по обрывам да осыпям. Но выдержали, встретили Солнце. И, как награда за терпение, в 50 метрах от вершины в гуще реликтового ельника нашли родничок. Не было вкуснее воды! Но до манхо мы так и не добрались. Не нашли. Оказалось, что гора двуглавая. И мы естественно попали не на ту. Но на следующий год один из моих спутников дошёл туда же без приключений. Нашёл. Как и говорили - полуразрушенный сруб. Зато еле вышел. Что-то взбрело в голову повернуть направо, на север, туда, где нет ничего, вместо того, чтобы идти налево - к жилью (10 км) и по тропе. Ночь под дождём в тайге, но в движении в выбранном направлении (на север), ознаменовалась встречей единственной машины (30 км от жилья), уезжающей из этого района в три часа ночи! Везение это, совпадение или награда за упорство и безропотность в испытаниях? Кто проверял нас и нашёптывал неправильные решения?
Здесь на Ольхоне, только в другое время, я повстречался с одним из проявлений силы Байкала - ветрами. А они на Байкале сильные. Много их разных. Но наиболее известны в народе Култук, Шелонник, южные ветра, Баргузин, северо-восточный ветер и Сарма - северо-западный ветер, который вылетает неожиданно из ущелья Сарма, что на Малом море напротив острова Ольхон.
После похода на Жиму мы решили отдохнуть. Но утренняя непогода, сильный и порывистый ветер, явный неслабый шторм на Байкале, направление ветра, привели к выводу, что нам показывал свою силу Баргузин. Сначала неожиданно наносит плотную завесу чёрных облаков (но может и без них), и устраивает сильный шторм, говорят, может и на несколько дней затянуть. А потом так же неожиданно сам разносит облака в клочки и потихонечку стихает.
Ещё за несколько лет до того похода на Ольхон я был на Малом Море. Ночной налёт Сармы был неожидан. Небо хмурилось, накрапывал дождик. Но чтобы вдруг такое поднялось - никто не предполагал. Чуть не унесло палатку, чуть не по земле катит, когда вылезли её укреплять. А через некоторое время - опять спокойствие.
Много ещё есть мест на Байкале. Все они по-своему прекрасны. Каждый, кто побывает там, найдёт себе отдушину. То, что привлечёт его больше всего. То, что глубоко западёт в душу, оставляя воспоминания. Неведомая тяга к путешествиям и к прекрасному, жажда открытий зовут в дальние края. Незнакомые миры, белые пятна на картах, рассказы очевидцев, не пройденные до конца маршруты, недоделанные дела... Это заставляет не стоять на месте, обрастая мхом. Заставляет жить в движении. Изучать, показывать, рассказывать, прокладывать маршруты для тех, кто ещё не побывал там, не видел, не чувствовал, для кого те места большое белое пятно. Главное не стоять, ведь движение в неизведанное и есть жизнь.

You have no rights to post comments