Одна битва - два эпоса. От «Махабхараты» к «Звездным войнам»
- Информация о материале
- Автор: Елена Косолобова
Чтобы лучше понять историю, рассказанную в «Звездных войнах», откроем... древний индийский эпос, что существует больше 3000 лет и повествует о великой войне между двумя родами.
Свое великое эпическое сказание — «Махабхарату» индийцы до сих пор слушают с замиранием сердца. «Великая битва потомков Бхараты» (так переводится ее название) повествует о войне между родами Пандавов и Кауравов за власть над городом Хастинапурой. Современные историки склонны считать, что подобное сражение действительно имело место, но не это сейчас важно — давайте обратимся к сюжету.
Свой долг, хотя бы несовершенный, лучше хорошо исполненного, но чужого
- Информация о материале
- Автор: Андрей Грошев
В этом изречении, которое мы извлекли для рассмотрения из сокровищницы индийской культуры, нашло отражение одно из множества универсальных учений, представленных в «Бхагавадгите».
Это учение о существовании долга.
Но о каком долге говорит «Гита»? Кому и за что мы должны?
Кришна, Учитель, который наставляет перед сражением воина Арджуну, передает ему знание о существовании в Природе двух законов — Дхармы (долга, предназначения) и Кармы (закона причин и следствий, служащего для того, чтобы человек мог узнать свой долг и предназначение).
«Своему долгу следуют все существа в Природе», — утверждает «Гита». Подобно тому как зерно, брошенное в землю, стремится исполнить свой закон — вырасти в колос, так и каждый человек должен исполнять свой закон, свой долг перед Природой. Каждый из нас приходит в этот мир с талантами, которые подарила нам Судьба и которые мы должны развивать и совершенствовать.
Сократ: искусство дружбы
- Информация о материале
- Автор: Татьяна Красильникова
Все мы мечтаем о дружбе, о настоящих, доверительных отношениях, о близких, родных людях, которые понимали и, главное, принимали бы нас такими, какие мы есть. Иногда нам кажется, что это невозможно, что настоящая дружба и великая любовь только в романах и кино, а в жизни... Нет, жизнь — это другое.
Странная вещь получается. Время, в которое мы живем, — время побед в области средств коммуникации. Мобильные телефоны, Интернет, электронная почта — все есть, пользуйся на здоровье... Но отчего-то эти технические средства, раздвигающие границы пространства и времени, не делают нас ближе, а наоборот, мы становимся более закрытыми и, сами того не замечая, в стремительной гонке нашей жизни привыкаем довольствоваться поверхностными отношениями.
Папоротник
- Информация о материале
- Автор: Анна Кривошеина
Раз в год, на Ивана Купалу, в самую короткую ночь, в глухом лесу, под березой с тремя стволами от одного корня, зацветает папоротник. Горит его цветок, как огонь. Найдешь его — в любом деле удача будет.
Но ведь папоротники, реликтовые растения, живущие на Земле со времен динозавров, никогда не цветут — это всем хорошо известно! О каком же таинстве жизни говорит эта легенда, что существует не одну тысячу лет?
Волшебник Андерсен
- Информация о материале
- Автор: Наталья Толстых
Oн всю жизнь был неугомонным, непрактичным мечтателем, страстным любителем неожиданностей и перемен, великодушным и откровенным другом. А еще умел увидеть жемчужину даже в сточной канаве.
Начало
Будущий сказочник Ганс Христиан Андерсен родился в семье бедного башмачника, но никогда не чувствовал себя обделенным — так много тепла и любви дарили ему родители. Они никогда не наказывали сына, разрешали бродить по всему городу, предаваясь своим фантазиям. Наблюдать за жизнью природы, дружить с рыбками, кротами, бабочками и птицами было любимым его занятием. А посещение городского театра, где юный Ганс впервые узнал благородных героев народных сказаний, поднимало над привычной жизнью, уносило в далекий и прекрасный мир мечты. Но бывать в театре часто он не мог и поэтому сам придумывал пьесы. По вечерам начиналось домашнее кукольное представление. Куклы оживали и рассказывали голосом мальчика его же истории. А когда он прочел Шекспира, его маленькие актеры начали играть пьесы великого англичанина. Сражения и подвиги героев наполняли сердце Ганса радостью, и он мечтал стать театральным драматургом.
Афины—Санкт-Петербург. В отсветах печальных мыслей
- Информация о материале
- Автор: Галина Зеленская
Беда в том, что я — архитектор. Хуже того, я — архитектор-теоретик: белая ворона, что, продравшись сквозь тучи темных по смыслу фактов, любит парить в облаках, наслаждаясь созерцанием Сущностей или Высших реалий. А потому — до встречи, Петербург, я в Афины улетаю!
Вглядываюсь в облака из иллюминатора и чувствую: в моем мозгу оживает, ворочается, кряхтит довольно неприятная мысль. И, пожалуй, не одна, а целых три. Человек должен видеть афинский Акрополь в 12–15 лет. Я опоздала на несколько десятилетий. Значит, меня ждут, на выбор, три ситуации...
Первая. Увидев Акрополь, я, умудренная долгим опытом архитектурных постижений, понимаю: Европа, поверив восторгам древних римлян, более двух тысячелетий пребывает в заблуждении относительно архитектурных достоинств Древней Эллады.
Вторая ситуация. Нет, с Элладой все в порядке. Дело — в другом. Из чистейшего источника искусств каждый должен утолять жажду, как только почувствует в том необходимость. Устав так долго ждать встречи, я уже не могу ощутить целительного для человеческой души эстетического потрясения. Увы, эллины. Увы, создатели Парфенона — Мнесикл, Иктин, Калликрат и Фидий вместе с другом твоим, правителем Афин Периклом. Увы всем нам.
Ситуация третья. Встреча состоялась: никто никого не обманул, но... По возвращении в Петербург мне придется признаться в том, что много лет я вводила в заблуждение своих доверчивых студентов и слушателей. Никакие упования эллинов на Вселенскую гармонию в Петербурге не воплотились. Никакого переселения душ эллинских с мраморных скал Средиземноморья в топи Невской дельты не произошло. Платон, Плотин, Овидий и Вергилий зря на Вечность свои надежды возлагали.
Светлое на светлом. Дзенские подсолнухи Ван Гога
- Информация о материале
- Автор: Лев Дьяков
В феврале 1888 года Винсент Ван Гог перебрался в Арль, город на берегу Роны, на юге Франции. В первом письме брату Тео, посланном из Арля, он восклицает: «Я чувствую себя прямо как в Японии, — утверждаю это, хотя еще не видел здешней природы во всем ее великолепии».
«Япония», о которой говорит Ван Гог, никакого отношения к реальной стране не имела — для художника это была некая обетованная земля, которую он воспринимал через призму японской цветной гравюры.
Годом раньше, пока Винсент жил в Париже, он постоянно посещал лавочку Бинга, собирателя и продавца японских эстампов, и составил большую их коллекцию, которая украсила его мастерскую. Он сделал превосходную копию маслом с гравюры Хиросиге «Мост Охаши во время дождя». А один из лучших портретов — «Папаша Танги» (на нем изображен торговец художественными принадлежностями) — Ван Гог написал на фоне стены, увешанной гравюрами японских мастеров. Да и в самом облике Танги он передал, как говорил сам, «нечто японское».