«Всем сидеть тихо! Не болтать!»
Спокойно, друзья, это не ограбление, не ОМОН, даже не гневная учительница в гимназии. Просто сегодня пятница, 20:00, и мы с вами в самом центре Лейпцига, в самой «передовой», переполненной до отказа, кофейне Циммермана, и на дворе осень… 1734 года. И время сделать последний глоток кофе и отодвинуть пирожное. Ибо уже на сцене в углу богемного пространства, как повелось, — сам Иоганн Бах, главный капельмейстер, кантор и муздиректор Лейпцига, со своим молодежным проектом «Музыкальное содружество»! И именно таким воззванием к публике начинается новейшая кантата маэстро. И это неспроста, ведь рассказ в ней пойдет об очень острой и злободневной теме, дорогой для каждого присутствующего в зале, — о кофе!…
Шутка, скажете? Нет, всё серьёзно. Дело в том, что всего лет двадцать, как кофе стремительно ворвался в европейские столицы (в том числе в нашу новую, по личной инициативе Петра I), и кофепитие начало стремительно входить в моду. В Лейпциге, культурной столице Германии (совсем как наш Питер), в изысканных кофейнях неизменно стала собираться самая «продвинутая» студенческая молодежь и прочие эстеты. Кофе невольно стал символом новых веяний и свободы.
Бюргерское общество не понимало и решительно не одобряло новое увлечение, тем более что это рушило «традиционные ценности» — пиво и шнапс. И вообще, попахивало вольнодумством! Случалось даже, что кофе запрещали продавать и пить в общественных местах, на него повышались налоги. Но новое увлечение все больше распространялось, особенно среди дамской половины Лейпцига. И даже несмотря на статьи в газетах о смертельном вреде кофе, особенно для женского организма.
Сам Бах тоже стал страстным любителем ароматного напитка, причем вместе со своей супругой (она всегда была соратницей и соучастницей всех его начинаний). И каждый день перед тем как начать сотворение своей «космической» музыки, он собственноручно заваривал напиток из пятидесяти кофейных зёрен. Конечно же, хотя Иоганну уже было под пятьдесят и у него было огромное количество забот и обязанностей, он был завсегдатаем кофейни Циммермана.
Именно там он решил выступать со своими новыми молодыми друзьями — когда-то кружком студентов, любящих музыку, который Бах возглавил и превратил в «Музыкальное содружество». Это стало настоящей отдушиной для маэстро, ведь он часто встречал непонимание со стороны церковных и городских властей. Пожалуй, впервые в жизни Бах нашел полную поддержку, единство и горящие глаза, творческую атмосферу, полную юмора и служения музыке! Именно для пятничных выступлений «Музыкального содружества» Бахом были написаны некоторые его знаменитые сонаты и кантаты. Многие из студентов-любителей превратились в настоящих виртуозов и стали его учениками. А в кофейне воцарился культ музыки.
Циммерман расчистил большое пространство заведения для сцены и даже купил для них новые инструменты и самой последней модели клавесин. И однажды предложил Баху для поддержки «кофейного движения» сочинить что-нибудь легкое, но сатирическое, и тот с радостью принял заказ.
Вместе с другом, модным молодым поэтом под псевдонимом Пикандер, они быстро написали текст, придумали образ героини кантаты, «кофейной девицы» Лизхен (так звали шуструю шестилетнюю дочку Баха). По форме получилась настоящая мини-опера с ариями и речитативами, хотя, в отличие от всех своих знаменитых коллег — Вивальди, Генделя, Альбинони, написавших почти по сотне опер, — Бах опер никогда не писал! Более того, можно сказать, что с его мини-оперы начался немецкий зингшпиль, который лет через пятьдесят уже разработал Моцарт! Бах не умел даже шутить просто так и просто не мог не сотворить шедевр, а лирическая ария Лизхен, воспевающая прелести любимого напитка, стала одной из самых красивейших дамских партий всех времен и народов.
Вкратце сюжет таков. В семье почтенного бюргера Шлендриана (в переводе «рутина», «стародумство»!) беда — дочь Лизхен пристрастилась к пагубному кофейному «зелью». Он решает положить этому конец и угрожает лишить её всех удовольствий и даже замужества. На это дочь отвечает, что готова остаться без всего, даже без кринолина, сладостей, прогулок, но не без трех ежедневных чашечек кофе, ведь его вкус, поется в нежнейшей арии, «милее тысячи поцелуев, слаще мускатного вина». Правда, к радости отца, ради жениха Лизхен соглашается отказаться от кофепития — но только на один день! И уже в весело-победной арии сообщает: «Ни один жених не перешагнет порога моего дома, если в брачном контракте мне не будет разрешено варить кофе вволю». Заканчивается кантата мощным многоголосным терцетом всех персонажей во славу кофепития!
В общем, благодаря такой небывалой рекламной кампании (а это был первый в мире рекламный «ролик») «партия кофе» победила. А мы имеем неожиданный маленький шедевр от Маэстро.
Я, кстати, бесконечно могу слушать ту самую арию Лизхен в сопровождении флейты и частенько ставлю её на свою утреннюю кофейную церемонию. А вот она, послушайте и вы…