Говорят, наш язык — средство не только общения, но и мышления, а, стало быть, и нашего понимания окружающего мира, себя самих и т. п. Возможно, для меня существует только то, чему я могу дать имя, и существует оно именно под этим именем.
Мы живем в мире слов и понятий, в мире своего языка. И мир, где «буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя», совсем не таков, как тот, в котором «холодный атмосферный фронт со скоростью ветра до 19 м./сек., низкой облачностью и снежными зарядами», а мир, где моя «душа радуется» и «сердце поет», совсем не таков, как тот, в котором у меня «положительный эмоциональный фон», и даже не тот, в котором у меня «хорошее настроение».
И дело не только в поэзии или прозе жизни, а в чем-то более глубоком. Время от времени я обращаю внимание на свой язык и, откровенно говоря, он меня не радует. Мало в нем «удивительного» и «волшебного», мало «очарования» и «магии», «великолепного» и «загадочного». Это значит, что и в жизни моей мало удивительного и загадочного, хотя в ней есть, конечно, кой-какие нерешенные вопросы и интересующие меня научные темы.
Разница в том, что одно — для души, другое — для ума. Было бы неумно отрицать необходимость и важность ума, но оставлять его одним единственным водителем нашей взрослой (т. е. «сложной» в эпоху цифровизации, виртуализации и т.д.) жизни было бы бессердечно.
В традиции древнегерманской на Западе и у суфиев на Востоке язык для описания вещей глубоких и непонятных нашему рациональному уму называли языком птиц. Душа наша подобна птице — она «грустит о небесах, она нездешних нив жилица…». Язык птиц — великая загадка; мало, наверное, тех, кто владеет им сегодня, разве что дети будто еще помнят его, забывая по мере взросления. Да, дети, наверное, последние, кто помнит и говорит на этом таинственном языке, и поэтому я стараюсь прислушиваться к ним или будить ребенка в самом себе, возвращая вместе с ним магическую реальность, в которой он живет, мир волшебный, где все одновременно и серьезно, и игра.
Есть хорошее упражнение: оглянуться вокруг, увидеть и назвать вещи своими именами — вот рядом со мной очень необычный человек, вот лежит кот, уставив на меня загадочный взгляд (нет, он не имеет в виду, что пора бы поесть), а за окном духи ветра устроили зеленую бурю, да и живем мы в удивительное время… Или попробуйте произнести слово «волшебный» с ударением на букву «ш»; мы-то знаем, что ударения на согласный быть не может никогда, но однажды я услышал, как это слово произнес один мой знакомый ребенок, и понял, что именно в этом весь секрет…