Наука вместо бильярда
Михаил Васильевич Ломоносов — явление уникальное даже для Петровской эпохи, когда всё было уникальным. Он не знал ничего прекраснее и возвышеннее науки и как об особом счастье писал о нескольких свободных часах, которые мог «вместо бильярду употребить на физические и химические опыты».
Может показаться, что Ломоносов был движим одной лишь страстью к исследованиям. Но тогда нам, его потомкам, и остались бы несколько открытых им законов природы, географических описаний, мозаичных панно да од. Сам же Михаил Васильевич, помимо прочего, «положил твердое и непоколебимое намерение, чтобы за благополучие наук в России, ежели обстоятельства потребуют, не пожелать всего временного благополучия». Обстоятельства потребовали.
Нужны Ломоносовы!
Пробужденная Петром Россия задыхалась без новых, просвещенных, россиян. К концу 40-х годов XVIII столетия, по мнению Ломоносова, Петербургской академией руководили люди недостаточно компетентные, которые к тому же неохотно наставляли, содержали и «производили» российских ученых. Сами же «академики» жаловались, что великую промашку сделали, допустив Ломоносова в профессоры: «Разве десять Ломоносовых нам надобно? И один нам в тягость».
Как только Ломоносов осознал, что Академия с ее пока не состоявшимся университетом и слабой гимназией не может быть опорой для великих идей Петра в деле просвещения и триумфа наук, создание Московского университета стало неизбежным.
Почему в Москве? Вдали от двора, вдали от интриг академических кругов, в историческом центре русской жизни, — вот что было решающим в выборе Ломоносова, и он готовит официальное представление в Сенат об открытии университета в древней столице.
Есть ли у вас план?
Ломоносов разработал весь план университета, наметил всю его организационную структуру и даже программу преподавания. Только по причине совершенно особого положения при дворе Елизаветы И.И. Шувалова Ломоносову пришлось уступить ему честь основания университета. Впрочем, вопрос личного престижа его никогда не интересовал. Другое дело — престиж российской науки. Не в первый (и не в последний) раз в истории выдвижение на первый план богатого и влиятельного покровителя способствовало скорейшему осуществлению великого дела.
План Ломоносова был составлен «на вырост», так, чтобы «служил во все будущие роды» — то есть обеспечивал возможность дальнейшего роста и развития университета.
По его мнению, университету необходимы были три факультета: юридический, медицинский и философский; богословский же оставлялся синодальным училищам. Если нужное число профессоров сразу не найдется, то сумму, отпущенную на их жалованье, предлагалось употребить на создание библиотеки. При университете должно быть две гимназии (одна для детей дворян, вторая — разночинцев). Университет без гимназии — «как пашня без семян».
Для всех достойных
Ломоносов и Шувалов обсуждали устройство университета до мельчайших подробностей. Были ли между ними разногласия? Скорее всего — да. Современник вспоминает, что «Ломоносов тогда много упорствовал в своих мнениях» и настойчиво «хотел удержать» образец университета «с несовместимыми вольностями». Для него было особенно важно, чтобы новое учебное заведение было открыто для всех талантливых людей, стремящихся к процветанию и славе российской науки.
Денег не жалеть!
Шувалов в основном принял план Ломоносова и приложил его к своему «Доношению» в Сенат. 19 июля 1754 года Сенат утвердил представление Шувалова, а 12 января 1755 года «Указ об утверждении в Москве Университета» подписала Елизавета Петровна. Денег университет получил больше (!), чем просили его организаторы. Вместо 10 тысяч ежегодно Сенат, по указанию Елизаветы, постановил отпускать 15 тысяч, «дабы оной Университет приумножением достойных профессоров и учителей наиболее в лучшее состояние происходил».
Тогда не было учреждения, которое ведало бы вопросами просвещения, и университет фактически стал руководить всем средним и высшим образованием в России.
Сегодня, 250 лет спустя после основания, МГУ видится как феномен — «новое место», так называл его сам Ломоносов, где формировались новый российский человек и новые отношения. Возникло целое культурное пространство — со своей библиотекой, типографией, газетой «Московские ведомости», театром, садом для изучения природы и накопления материалов для исследований, со своим студенческим братством и вольным духом.