Горячее испанское солнце уже касается шпилей домов на площади Саламанки, знаменуя окончание сиесты. Старинный город медленно пробуждается ото сна…
 |
| Туна одного из испанских университетов |
Вдруг в торговых рядах слышится радостное оживление. И на площади с возгласами «Оле, оле!» появляется веселая компания молодых людей с музыкальными инструментами. Все они в красивых черных камзолах, перевязанных атласными лентами, и развевающихся накидках. Вокруг музыкантов мгновенно собираются зрители, крича: «Туна, туна!» Некоторое время юный оруженосец в зеленом одеянии торжественно размахивает знаменем с гербами городского университета и братства архитекторов, и вот по сигналу бубна, под аккомпанемент гитар, старинных бандуррии и лауды, хуглары (средневековые поэты-певцы) дружно запевают: «Клавелитос, клавелитос…»*. Это старинная испанская песня о гвоздиках цвета земляники и сладких губ возлюбленной.
| О, когда я вижу гвоздичку в твоих волосах, Я верю, что увидел кусочек неба! — |
звучат слова, и в воздух летит стая алых гвоздик. Одну из них бросила юная красавица, среди множества лент, приколотых к накидкам поющих юношей, узнавшая свою ленточку. Ту, с нежными пожеланиями, которую нынешней ночью она бросила со своего балкона, когда под ним остановилась шумная процессия музыкантов. Такие ленты, вышитые невестой, матерью, подругой, хранятся как реликвии, ибо, как поется в песне, «каждая лента, украшающая накидку, хранит в себе частичку сердца».
Гвоздики летают через площадь уже в обоих направлениях, а с каждой новой песней большая черная шляпа на мостовой пополняется пирогами, закусками, а вот уже там и бутылочка доброго вина…
Вы думаете, это костюмированное шоу, выступление фольклорного ансамбля или съемки исторического фильма? Нет, это туна! Это современность и живая жизнь университетов Испании, причем своя туна есть на каждом факультете. И занятие это весьма почетное и серьезное. Сам мэр Саламанки и даже премьер-министр Сапатеро студентами пели в туне.
 |
| Трубадур и дама |
А началось все восемь веков назад, когда в Испании стали появляться университеты. Это были «объединения, спаянные взаимной клятвой». Ново было то, что основой этих объединений стал интеллектуальный труд, жажда познания. Ново было свободомыслие и равенство. Но студенческие движения, ставшие предвестниками эпохи Возрождения, образовались не на пустом месте. Уже два столетия по дорогам Европы бродили трубадуры и миннезингеры, «певцы Любви и Мудрости», возрождая традиции кельтских бардов и скандинавских скальдов в эпоху благородных рыцарей еще далеко не «печального образа», и в поисках знаний, распевая свои сатиры в античном стиле, странствовали по тем же дорогам веселые ваганты.
Из этих корней на родине Сервантеса и родилось такое явление, как туна. Точнее, образ жизни, со своими красивыми ритуалами и костюмами, стилем музицирования и хорового исполнения песен, весельем и особым духом свободы и братства. Туно-«бакалавры» и молодые «неофиты» жили вместе в специальных «пансионах». Первые, посещая по свободному графику свой курс, занимались воспитанием вторых и покровительствовали им. Те же, несмотря на постоянные шутки и розыгрыши над ними, мечтали влиться в ряды «бакалавров». И самые достойные после испытаний получали заветную черную накидку...
«Жизнь идет, меняются времена, а студенты-туно по-прежнему живы благодаря своей вечной молодости, все те же старинные хуглары и трубадуры-школяры, трогающие душу студенты, бродящие по ночам… Вот уже много столетий, сменяя сами себя, они обходят мир ночными „рондами“, играя на народных инструментах и исполняя музыку, родственную той, что играли на заре Средневековья, или напевая песни бедных студентов, вновь и вновь укрепляя этот уникальный культурный феномен, называемый туна» — читаем в «Хрониках Туны» Д. Эмилио де ла Круса.
Какое чудо, что испанцам удалось сохранить эту традицию почти в первозданном виде! Ведь в наше время так тоскует душа по романтике, рыцарству, братству, высоким чувствам…
{music}images/music/tuna{/music}