ВВЕДЕНИЕ
Майя — древнее восточное божество, воплощающее Иллюзию. Речь идет о завесе, за которой Природа скрывает суть всех вещей и явлений, чтобы мы, люди, не смогли слишком легко постичь ее скрытые законы. Красота Майи и ее многочисленные игры обманывают и искушают нас, помогая прожить те годы, что выпали нам на Земле.
Иллюзия играет с нашими чувствами. И мы участвуем в этой игре — более или менее отдавая себе в этом отчет. Строго говоря, иллюзия не есть нечто несуществующее, хотя мы ее таковой воспринимаем. Игры Иллюзии основываются на реальном и определенном, но преходящем. Это реальности, существующие не дольше мыльного пузыря... не дольше иллюзии. Однако мы в своем невежестве полагаем, что эти сиюминутные истины и есть настоящее.


Сосредотачивая все свои усилия и все свои надежды на играх Майи, мы познаем боль. Ибо все, что мы любим, ускользает от нас, утекает, как сквозь пальцы, а мы в своей слепоте не видим того, что более прочно, что менее обманчиво, что ближе к бессмертному.
Почему же мы вовлекаемся в эти игры? Почему подчиняемся иллюзии Майи, сами того не замечая? Ответить на этот вопрос — все равно что точно узнать, почему играет ребенок. Ребенок играл бы даже в том случае, если бы знал, что его игра — простой обман. Но он должен пробовать, должен проверять свои силы и готовиться к другой, большой игре — к самой жизни. А мы всегда чуть-чуть дети. Мы не уверены в своем конечном жребии и всю жизнь играем, пытаясь доказать самим себе, что способны совершать правильные действия.
Мы все участвуем в играх Майи...
Но все дело в том, что Майя и ее игры — это тоже закон жизни. Одно дело — узнавать ее ловушки и совсем другое — хотеть их избежать. Узнавать игру Майи значит обретать человеческое сознание. Избегать игр Майи — это гораздо больше, чем быть просто философом: это значит достичь Бога, это значит преодолеть человеческий этап и все его потребности.


И пока мы пребываем на нынешнем этапе эволюции, Майя будет нашей вечной спутницей. Она пытается не столько обмануть нас, сколько украсить улыбками и миражами тяжелые испытания, через которые мы должны пройти, если действительно хотим преодолеть себя. В Майе больше милосердия, чем злого умысла, больше желания помочь, чем стремления ранить. В силах человека — понять это усилие Природы и поблагодарить за него, за желание сделать более приятной нашу жизнь на Земле.
Играть, не забывая о том, что мы играем, — вот в чем секрет. Готовиться к тому, чтобы «стать большими», когда нам уже не будут нужны ни игрушки, ни поддержка, чтобы найти свое место в существовании. А пока что надо принять, что мы дети, и стараться вырасти. Рядом с Майей, с ее играми и западнями, с ее чарами и ловушками, с ее следами наша жизнь течет быстрее, а к нашему знанию добавляется новый важный опыт. Познание избавляет от низкого и безобразного. Познание и игры Майи — это соль жизни.


***
ЧЕЛОВЕК
Человек это существо, которое, возможно, более всех запуталось в играх Майи.
Это происходит потому, что в человеке, если обратиться к эволюционной лестнице, есть одновременно и что-то от камня, и что-то от растения, и что-то от животного, и нечто, что определяет его как человека. От камней мы унаследовали свое тело, материальный состав которого ничем не отличается от состава горных пород и земли. От растений — способность к жизни и росту. Нам, как и животным, знаком мир ощущений. Разум же возникает как чисто человеческое качество, хотя он не столь совершенен, как тело, не столь абсолютен, как жизненная сила, и не столь чист, как животное чутье; разум находится пока в процессе развития, он во многих отношениях слаб и незрел, легко поддается на обман, частенько попадая в сети иллюзий.
Таким образом, от трех миров, предшествующих ему на шкале жизни, человек наследует и их преимущества, и их проблемы. И среди этих проблем — троекратная опасность (да плюс еще своя собственная) погрузиться в игры Майи. Человек подвержен им и как минералы, и как растения, и как животные, и как собственно человек.



 ***
 Но причастность к трем известным царствам жизни — не единственная причина, заставляющая человека становиться жертвой иллюзий. Решающую роль здесь играет неустойчивость, шаткость собственно человеческого состояния.
Представим себе путника, пытающегося взобраться на гору и на полпути вдруг теряющего равновесие. Ему все равно, подниматься или спускаться, потому что пройденный путь равен оставшемуся. Но его ноги дрожат, не находя опоры, а руки не могут ни за что зацепиться. Человек растерян: ноги его не держат, а руки не помогают подниматься. Он как будто распят в пространстве: ноги его на земле, руки — в воздухе, но этого явно недостаточно, чтобы справиться, чтобы преодолеть это кажущееся равновесие промежуточного положения.  
И сейчас нашему человеку легче упасть, чем продолжать подъем…
Проделанный путь в нашем примере можно сравнить с эволюционным путем, пройденным человеком, со всем опытом, который он накопил на предыдущих его этапах, будучи камнем, растением, животным и самим собой. Оставшийся отрезок пути символизирует дальнейшую эволюцию. Если первую половину восхождения мы определим как материальный опыт, накопленный человеком, а вторую — как духовный опыт, станет ясно, почему для него легче упасть, чем подниматься дальше... Для человека, находящегося на полпути, сила тяготения материи превышает силу духовного притяжения.
Со своей промежуточной точки — а это отнюдь не точка равновесия — человек, скорее, чувствует родство с состоянием камня, растения или животного, нежели причастность к своей будущей духовной сущности. Он жаждет развиваться, но это дается ему с огромным трудом... Он хочет стать лучше, но ему страшно расстаться со всем тем, что составляло его жизнь до настоящего момента. В своей слепоте, вызванной Майей, он хочет быть богом, оставаясь при этом человеком.
Это подобно тому, как если бы камень захотел стать цветком, не расставаясь со своей неподвижностью, или как если бы дерево пожелало стать зверем, не отделившись при этом от земли и корней.
Преодолеть свое шаткое равновесие человек может только ценой жертвы. Чтобы подняться до вершины, помогая себе руками, ему нужно выбросить все ненужное, все, что мешает при подъеме. То, что на каком-то этапе пути было опорой, теперь превратилось в тяжкий груз. Чтобы быть человеком, нельзя вести себя как камень, растение или животное. Это уже прошлое, и его опыт можно использовать в настоящем, но нельзя допускать, чтобы он довлел над настоящим... Для того чтобы стать «сверхчеловеком», нужно перестать быть человеком. Чтобы откликнуться на древний зов души, на этот голос, идущий издалека и заставляющий нас делать шаг вперед, нужно покинуть то ложное равновесие, в котором находится сейчас человек, распятый в пространстве. Одним словом, нужно решиться, нужно предпочесть одно другому, нужно выбрать.



 ***
 Поэтому Майя играет с людьми, с их вечной нерешительностью, и, чтобы лучше игралось, все более и более усиливает ощущение зыбкости и неустойчивости. Из-за этого ощущения все нити этой фантастической сети иллюзий кажутся последним средством спасения, но на самом деле они столь же непрочны, как нити паутины — а именно ими они и являются.
И Майя играет с нашими чувствами, с нашим детским рассудком, заставляя нас видеть то, чего на самом деле нет.
Чувства обманывают нас не потому, что они не развиты, а потому, что мы придаем их оценкам больше важности, чем следовало бы. Осязание, вкус, слух, зрение, обоняние служат для того, чтобы оценивать конкретные реалии окружающего мира и сообщать о них нашему сознанию. Но если к простой информации об испытываемых ощущениях мы добавляем пыл своих чувств, свои «нравится» или «не нравится», свои избыточные рассуждения о том, что ценно, а что нет, — тогда наши ощущения искажаются, а образ, возникающий в нашем сознании, не соответствует действительности. Это еще одна иллюзия, над созданием которой Майя основательно потрудилась. Мы уже видим не цвет, а лишь нечто приятное нам или раздражающее нас. Мы уже не слышим звучания, а лишь измеряем длину звуковых волн...
Что более всего искажает наши ощущения? Мысли и эмоции. Или, попросту говоря, наш повседневный рассудок, который, будучи далек от чистоты, всегда окрашивается эгоистическими эмоциями. С большим пониманием мудрые люди в древности говорили: «Ум — царь чувств». Человеческий разум, памятуя о своем «превосходстве», претендует на руководство всеми сферами жизни, куда только может проникнуть. И именно из-за него человек и оказался в состоянии неустойчивого равновесия; этот ум еще не совсем забыл животный этап своей эволюции, а потому его раздирают страсти, но он же с большим трудом предчувствует и свое будущее высшее предназначение. Его власть эгоистична: кажется, что он служит нашему «Я» и угождает нам своим эгоизмом, но на самом деле он служит исключительно Майе, и только ей.

 ***
 Велик перечень заблуждений, в которые может впадать человек. И они тем опаснее, чем больше наши мысли и чувства искажают наше вѝдение.
Тело наше, разумеется, уже не столь примитивно, как минерал. Но его запросы превосходят собственные размеры и возможности действия. И страсти еще способны вдохнуть жизнь в эти изнуренные усилиями тела, гибнущие от времени и несчастий. И мы едим, спим, пьем, любим, но не «как животные», а гораздо отвратительней.
У нас нарушена природная тяга к жизни: вместо того чтобы, подобно растениям, пребывать в счастливом покое, мы мечемся, задыхаемся в дыму, бессмысленно бросаемся во все стороны, пренебрегая собственным здоровьем, которое мы начинаем оплакиваем, едва потеряем его.
Что касается эмоций, то они настолько довлеют над нами, что совершенно замутняют рассудок. Когда они растут и множатся, когда они превращаются в страсти и навязчивые идеи, уже невозможно оставаться человеком: мы уже неспособны думать, рассуждать, анализировать, взвешивать и решать. Страсть требует всего... и всё разрушает, пользуясь нашими же собственными силами, обращенными против нас самих.
Разум полагает, что он мыслит, но инерция материального мира, в плену которой он находится, делает его неповоротливым и слабовольным. Разум перестает мыслить. Он отдается на волю мнений, шаблонных идей, требований моды, пока не закостеневает совсем. Так стрелки старых, заржавевших часов уже не могут двигаться, но всегда найдется какой-то простак, который, повинуясь внешнему сходству, будет утверждать, что перед ним все-таки часы. Но к чему нам часы, которые не показывают время? И на что годится разум, если он утратил свою изначальную способность наблюдать, сравнивать, узнавать, распознавать?



 ***
 В глубине души этого попавшего в плен иллюзий человека глухо стенает слабое создание, еще более юное, чем наш юный разум, тщеславный и гордый своею властью. Это искра духа, которая изо всех сил пытается быть услышанной... Это наследие, требующее, чтобы осуществились предначертания судьбы... Это реальность, пытающаяся сбросить пелену, которую Майя накинула на наши ослепленные глаза... Это слабая искра духа, которая, тем не менее, если раз была заронена, способна расти и становиться все более могущественной, превосходя все другие, ложные силы. Это слабый звук, который превратится в грозный рев. «Это ручеек, предвещающий бурный поток»... Это Человек.
 
***
В завершение этих размышлений вернемся к тому, с чего мы начали, и снова повторим: Майя это Иллюзия.
Но чем в действительности является эта Иллюзия? Чем-то несуществующим? Каким-то обманом? Нельзя сказать, что это обман, потому что, иллюзия это или нет, она есть; нельзя сказать, что ее не существует, потому что в ее бесконечную игру вовлечены все живые существа. Майя существует, она реальна. Она выполняет важную функцию — указывает на то, что не подлинно, на то, чего на самом деле нет, на то, что живет не дольше вспышки света, на то, что всего лишь прах по сравнению с Великим Бытием, с Великой Истиной...

 ***
 Майя это зеркало. Она ни хороша, ни плоха, она не пребывает в мире абсолютных архетипов и не присутствует в быстротечности материальных тел. Она находится посередине, служа посредником между этими двумя мирами.
По одну сторону зеркала — назовем это пространство низшим полюсом —собираются подвижные тени, очень похожие на Истинных Существ, тени, во всем подобные реальности. Эти отражения неподлинны, они лишь кажутся подлинными, поскольку повторяют то, что действительно существует. Но даже от обратного отражения в зеркале может исходить Истина: так мы сами, отражаясь в зеркале, можем составить представление о своем облике, пусть даже это представление будет перевернутым.
Тени, которые Майя отражает, находятся в постоянном движении.
Но какова реальность этого движения? По какую сторону зеркала оно происходит?
Движение неотъемлемо принадлежит множественности и поэтому происходит по эту сторону зеркала. По ту сторону вещи не движутся, они там просто Существуют.
Однако благодаря игре движения мы можем познать неподвижность, если повернем изображения обратной стороной.
Хотя движение происходит среди многочисленных тел, оно обязано своим возникновением не материи, а лишь Воле, которая вводит материю в игру. Сама материя не может двигаться благодаря одному только своему многообразию, но может послужить причиной феномена движения, если Воля сдвинет материю с места.
Если машина жизни запускает Волю, значит, существует Единство. Воля — единственная сила, исходящая с другой стороны зеркала; она проходит через него и преобразуется в движение в нашем бренном мире.
Так из Единства — а это единственно существующая точка — возникает иллюзия движения и множащихся тел, снова благодаря изменчивым отражениям в зеркале Майи.

 ***
 Если мы принимаем идею движения, мы должны задаться вопросом: куда мы движемся? Куда идем?
Хотя мы не пришли к ясному пониманию смысла и траектории Пути, мы объясняем движение как средство осуществления одной простой идеи — Эволюции.
 Эволюция — это Сила, которую Воля или Дух возбудили в материальных тенях, чтобы однажды они смогли вырваться из сети Майи и перейти на другую сторону границы — зеркала.
Когда это произойдет, то ритм игры, ее сети, само зеркало — все это уже станет ненужным. Майя выполнит задачу и приобщится к миру Чистых Идей; в результате эволюции совершенным станет и само тело Майи, сотканное из светящихся кристаллов.
Но еще не время. Сейчас мы поглощены играми Майи. Сейчас нам надо познавать в процессе игры и совершенствовать день ото дня ту роль, которую эта игра нам определила.
Поэтому мы говорим: добро пожаловать, Майя. Добро пожаловать, Учитель!

You have no rights to post comments