Красоте нельзя дать определение, поскольку она является выражением божественности самой Жизни. Безобразное возникает тогда, когда жизни внутри формы мешает дефект этой формы, созданной для её деятельности. Жизнь всегда стремится объединить доступные элементы в какую-то форму гармонии. Когда такая интеграция завершена, это и есть красота. В целом выражается нечто, чего не было в частях. Таким образом, жизнь всегда наполнена смыслом, она наполнена «идеями» (за неимением лучшего термина), хорошо или плохо выраженными. Эволюционный процесс в целом является процессом проявления этих идей. Они изначально существуют латентно, непроявленными и проявляются со временем по мере развития форм и материалов. Таково искусство Природы.
Каждая идея, сущность каждой интеграции, есть нечто неопределимое, как квадратура круга; её можно анализировать, она может быть объектом вычисления, но её невозможно выразить посредством конечных, измеримых величин.
Красота, Добро и Истина — равносторонний треугольник Добродетели, которая есть Правильная Энергия. Они неотделимы друг от друга, как Три Лика христианской Троицы, и являются аспектами одной и той же Реальности. Истина — в своей внутренней природе, Вечность, отражённая во времени, идеи Божественного разума. Добро — в связи со всеми другими формами и проявлениями, всё больше и больше разворачивающееся в действии, как раскрывающийся цветок, незамкнутая кривая прогрессии, у которой нет предела или конца. Красота – в своём внешнем проявлении. Если дать краткое определение — Истина в своём внутреннем субъективном аспекте; Красота в объективном, а природа Добра есть движение в совершенном равновесии между объективным и субъективным.
Красота присутствует там, где есть проявление частицы Божественного разума, будь то в Природе или в искусстве; она — воплощение луча Божественной Природы. Эта Природа присутствует также в сознании человека, который является индивидуальным фокусом вселенской Жизни. Поэтому каждая истинная и глубокая идея взывает к разумности человека, к его способности познания, и принимается им, когда он достаточно развит для её принятия. В нём существует потенциальная возможность быть затронутым такой идеей, даже если она может и не реализоваться на данном этапе.
Я сказал «способность познания». Это не рациональный ум, который рассуждает шаг за шагом. Это такой способ познания, который сразу целостно воспринимает различные аспекты или части рассматриваемого предмета и непосредственно улавливает истину о нём, подобно тому, как последовательность звуков или аккорд воспринимаются нами как музыка без всякой ментальной проверки.
Все великие идеи и самые важные открытия именно так, подобно вспышке, возникали в человеческом разуме.
Призыв Красоты адресован тому, что в теософских книгах именуется Буддхи, или Духовной Интуицией в человеке. Нам немногое известно о её природе. Когда мы соприкасаемся с этой Интуицией, появляется ощущение полного счастья, чувство единения, а внутренняя природа человека формируется или организуется, приближаясь к своему изначальному образцу. Таким образом, чувство индивидуальности поднимается на более высокий уровень, и человек делает шаг внутрь себя, навстречу своей уникальности, что порождает уверенность в действиях и даёт каждому его суждению необходимое внутреннее одобрение.
Может существовать прекрасный объект, истина, которого не может коснуться эта способность в человеке. Ибо эту способность необходимо развивать, она должна расширяться и вступить в контакт с фактами физического мира (или низших миров), которые существуют отдельно от неё. Пока эта способность не сможет действовать в конкретной области фактов, истина, которую она может открыть, будет дожидаться своего часа.
Примитивный человек, будучи слабо развитым, может бурно приветствовать нечто грубое, кричащее и громкое в качестве объекта наслаждения. Но постепенно, в ходе эволюции наше восприятие утончается, и мы становимся способными выделить то, что представляет истинную ценность в искусстве, среди других вещей, среди того, что является фальшивым.
В искусстве не может быть авторитета, поскольку оценка должна прийти изнутри и спонтанно. Авторитет, признанный людьми, может оказаться фальшивым авторитетом. Фраза «республика писем (или искусства)[1]» содержит истину, согласно которой искусство должно быть свободно от принуждения. И ещё, хотя и не может быть определения правильного, чувство правильного постепенно развивается. Неизбежно выживает то, что обращается к самому глубокому, что есть в человеческой природе, к тому, что обладает возможностью наиболее совершенного и всеобъемлющего синтеза. Другие вкусы, другие идеи должны исчезнуть и уступить место.
Искусство не всегда является синонимом Красоты, ибо искусство может быть пустым, простой забавой; оно может быть делом техники. Искусство не может касаться только использования средств, независимо от того, каковы цели. Средства связаны с целями. Красота не присутствует в так называемых произведениях искусства, которые оказывают лишь психологический эффект и далеко не прекрасны. Это может представлять собой своего рода хитрость, присущую жизни на нисходящей дуге цикла, в момент её дальнейшей дифференциации и погружения в материю.
Наиболее прекрасным, наиболее действенным является то искусство, где форма подчинена жизни, где используется минимум материала с максимальным эффектом, где каждая деталь служит развитию или выражению пребывающей внутри идеи.
Такую рационализацию можно увидеть в объектах природы: в листе, в птице, в рыбе, во множестве других органических форм. Жизнь создаёт органы, необходимые для овладения стихией, куда она входит. Чем больше она может войти в эту стихию или среду, тем больше сила её самовыражения, которая в действии становится способностью, самораскрытием её природы — это и есть Красота. Таким образом, Красота с одной стороны и Пригодность, Способность и Полезность с другой идут рука об руку и развиваются вместе. В ходе эволюции это сочетание будет становиться всё более очевидным.
Красота означает высвобождение Жизни. Всё проявленное должно иметь какую-то форму. Но форма — это ограничение. Последовательность звуков, предназначенная для произведения определённого эффекта, должна исключать любой другой звук. Ограничение означает испытание для жизни внутри формы. Но когда форма становится прекрасной, она позволяет жизни проявить свою природу; тогда её назначение исполнено. Только в достижении совершенной красоты в мысли и действии состоит истинное осуществление, истинная самореализация.
Чувство прекрасного состоит в восприятии взаимосвязей в пространстве, во времени или в них обоих. Оно не заключается в материале или в вещи самой по себе, хотя мы и отождествляем взаимосвязь с вещью. Тот, кто более чувствителен к такой взаимосвязи — чувствительный художник — может ясно видеть её отдельно от среды, в которой она отражается. Она становится для него абстракцией и живой «идеей» в одно и то же время.
Эта идея ощущается прекрасной, поскольку она воплощает закон гармонии, который есть в человеке. Сущность её красоты заключается в её соответствии законам. Единое становится многим. Но многое движется вперед во времени и в разных направлениях или вдоль различных радиусов пространства из одного общего центра. Отсюда бесчисленные различия. Однако существует связь между единством и множественностью, которая является абстрактным Законом, законами Природы или Бога. Эти законы являются обобщениями, которые связывают воедино разрозненные факты и явления, будучи основой порядка. Когда на нас воздействует этот закон или некоторые из тех законов, что есть в прекрасной вещи, мы говорим, что она прекрасна.
Эти законы могут воздействовать на наше сознание, поскольку по своей природе оно поддаётся подобному воздействию. Те законы, которые являются законами вселенной, являются также законами нашего бытия, ибо человек по своей подлинной природе является центром той жизни, что наполняет вселенную.
Все искусства должны воплощать одни и те же законы, если они прекрасны. Отсюда следует единство искусств. Принципы, посредством которых они обращаются к нашим душам, должны быть одинаковыми. Различные искусства по-разному воздействуют на одно и то же сознание. Способ этого воздействия является ключом к их единству.
Сознание настолько пластично, что ему можно быстро и легко придать форму. Поэтому мы не всегда видим, оцениваем или судим о вещах с помощью чистого необусловленного сознания. Но именно такое сознание содержит внутри себя качества божественной природы, способность откликаться на её прекрасные проявления. Именно там находится истинный и неподкупный судья природы той вещи, что перед ним находится, — судья, который может сказать, является нечто истинно прекрасным или нет, находится ли оно в согласии с Божественными законами или нет. Искусство обращается к интуиции человека, которая судит совершенно, но не терпит диктата.
Искусство без красоты — это просто притворство. Искусство не в том, чтобы произвести эффект, оно не искусный трюк.
Чем больше круг осознания и понимания человека, тем больше различимых точек, обозначающих его границу. С каждым расширением этого круга всё отчётливее и яснее становится каждая индивидуальная точка, то есть каждая «идея» в небесах Божественной мысли, беспредельном пространстве природного Разума (Chidakasha). Чем отчётливее и яснее она воспринимается, подобно звезде в небе, тем чётче и точнее её можно отразить на плане форм и воплощения в материю.
Каждое подобное воплощение Божественной или вечной идеи есть создание шедевра, через который эта идея проявляется или раскрывается. Таким образом, искусство — это «катапультирование» идей из кажущегося пустым, но, тем не менее, ярко освещённого неба в формы, которые сковывают идею, но лишь ради того, чтобы она проявилась.
Глава из книги "Интересы человека".
Перевод: Виктор Кононенко. Редакция: Леонид Мебель
[1] «республика писем» – самопровозглашенное сообщество интеллектуалов Англии и Америки, возникшее в 17в. по взаимной переписке. (прим. Ред.)