Я полагаю, что все мы, люди, начиная с наших далеких истоков — которые нам неведомы и о которых мы можем лишь догадываться, — каким-то образом связаны и молимся всегда одному и тому же. Разные традиции и символы — не более чем инструменты души для связи с Таинством, для соединения с теми основными вопросами, которые, возможно, задавали себе люди до ледникового периода и которые они будут задавать через тысячу или две тысячи лет. «Откуда мы пришли и куда идем? Кто мы на самом деле? Какова наша роль и наше место в Природе?» — именно эти вопросы задавали себе все народы, особенно в древние времена. Судя по тому, что мы знаем об исторических циклах, народы древности испытывали особый восторг перед религиозным и на всё смотрели с точки зрения мистического реализма, сопричастного со Вселенной и Причиной всех вещей.
Трудно сказать, откуда берет начало Египет. Даже само это название — «Египет» — не является изначальным. Мы знаем об этой цивилизации не более того, что узнали при посредстве греков, то есть понимаем его через их образ мыслей, через их западный подход, но, по моему скромному суждению, эту страну с великими восточными корнями, уходящими вглубь истории, трудновато загнать в рамки наших западных представлений. Необходимо помнить, что наша история, история западного мира, и более того, история Средиземноморья, упорядоченная история начинается с Геродота, хотя мы знаем, что Геродот в своих девяти книгах по истории рассматривает всё, что видит, с греческим подходом. И название «Египет» происходит от греческого корня Aigyptos («неизвестное место»), хотя в действительности древнее имя Египта было Kem или Khemu «Красная земля», «Земля Солнца», «Земля красных людей».
Есть разные теории об этом названии. Самые простые, самые модные, самые общепринятые из них говорят, что египтян так называли из-за цвета кожи — точно так же говорится, что и финикийцы получили свое имя из-за цвета кожи, т. е. от fénix (греч. φοίνιξ «красный, багряный»). Тем не менее я склоняюсь к тому, чтобы думать, что имя Кем хорошо соотносится с далекими истоками Египта, с тем мифическим «красным народом», который некоторые считают состоящим в родстве с атлантами, с не дошедшими до нас мирами из глубокого прошлого.
Очевидно, что человечество гораздо древнее, чем мы считаем. Мы не должны тщеславно утверждать, что человечество началось там-то или там-то, что тогда-то было изобретено колесо, тогда-то человек открыл огонь, а тогда-то было случайно создано стекло. Я не верю в случайность, я верю в причинность и неумолимую Судьбу, которая находится в руках Бога. Мне трудно представить, что вещи могут быть случайными. Мы ведь собрались здесь и сейчас неслучайно, неслучайно мы сейчас беседуем. Мы все пришли, чтобы найти или передать что-то, мы все пришли обменяться чем-то. Так что я не верю в случайность. Я больше верю в то, что Египет всегда был центром разного рода изобретений, центром культурного излучения, что он не перестал им быть до сих пор, а истоки его теряются во тьме времен.
Мы не можем говорить о том, что Египет начался с фараона Менеса в III тысячелетии до н. э. (кстати, Менес — это тоже греческое слово). Менес был просто собирателем, он был тем, кто объединил Верхний и Нижний Египет, но Египет существовал и до него. Так называемые Тексты Пирамид, древние папирусы, сохранившиеся традиции говорят нам о Египте, предшествовавшем Менесу, о Египте додинастическом, но не в археологическом смысле. Речь идет не о культурах Нагады, а о Египте, который существовал еще до них, со своими законами, со своим искусством, со своей археологией. Так, например, в этих источниках нам рассказывают о царе Горе (царе Соколе), о царе Крокодиле, о царе Скорпионе, о царе Оксиринхе[1], о царе Рыбе, — то есть нам говорят о целом ряде царей, династий, культурных периодов, которые существовали до эпохи Менеса, и это могло бы объяснить нам всё символическое богатство Египта.
Тексты Пирамид в передней пирамиде Униса. Северная (справа) и западная стена.
Но что такое символ? Символ, как свидетельствует и греческий, и латинский корень слова, — это вместилище, внешняя сторона идеи. Мы не можем бесстрастно анализировать символы, не понимая, что за ними стоят идеи. Идея — нечто духовное, метафизическое, онтологическое — отражается в мире феноменальном, мире материальном. Когда она отражается в материальном мире, мы называем ее символом. Символы разбиваются, символы исчезают, символы забываются, и несмотря на это дух, который жил в символах, каким-то образом перемещается из одного вместилища в другое, как может переливаться вода из одного сосуда в другой, третий, четвертый… Неужели вода из сосуда, который разбился, исчезает безвозвратно? Если бы сейчас разбился этот красивый стеклянный кувшин, разве вода из него исчезла бы навсегда? Нет, она просто перестала бы находиться в этом кувшине, она потекла бы по полу и устремилась к морю, превратилась бы в облако, пролилась дождем и, возможно, опять наполнила бы другой сосуд какого-нибудь другого сеньора, который рассказывал бы что-то в другое время, в другом месте, или утолила чью-то жажду, человека или животного, или пела бы среди камней, рождая реку.
Таким образом, Дух выходит за пределы любой символической формы. Древние египтяне пытались представить это в своем древнем символизме. Мы можем заметить у них ряд противоречий, аномалий: иногда они были пантеистами, иногда — монотеистами, а порой — политеистами. Это так, но я говорю об этом не для обвинения, а для рассуждения.
Древние египтяне представляли себе Единое Божество, которое существует во всех вещах и которому невозможно ни дать имя, ни придать форму. Чтобы приблизиться к понятию Единого Божества, неуловимого и вневременного, они говорили об Атуме, Атуме Самосоздателе. Атум-Ра, тот, кто пребывает в Солнце, кто пребывает во всем, кто пребывает в любом проявлении света, был одним из первых божеств, которые мы знаем, одним из первых символов.
Также существовали символы Духа и символы Материи. Таким символом материи является Хатхор. Хатхор в образе коровы была подобна индийской Мулапракрити — это своего рода Изначальная Материя. Но что означает на древнеегипетском языке слово «Хатхор»? «Хатхор» означает «Дом Хора», то есть Хатхор была не чем иным, как материальным выражением Духа — а Духом был Хор, Хор Старший, Хор Великий Дух, который пребывает во всём. (Не путайте его, пожалуйста, с тем Хором, что был в более поздних верованиях Египта, в триаде Осирис—Исида—Хор; этот Хор был младшим, он представлял Мир и Землю.) Как вы убедились, египтяне умели показать своими символами материальные двойственности, которые мы все в состоянии понять.
Хатхор в образе коровы. Храм в Абу-Симбел
Они говорили о Нут и Тефнут. Нут была Светом, светом звезд, светом в ночи, а Тефнут — самим Мраком, Великим Океаном Тьмы, в котором плавают звезды. Поэтому еще и сегодня мы можем видеть в некоторых саркофагах за и перед мумией женские крылатые фигуры, которые сплетают свои крылья, когда саркофаг закрывается. И поэтому в древних молитвах вплоть до XVIII династии говорилось о Матери Нут, которая должна укрывать нас, чтобы мы могли продолжать жить, быть вечно живыми, так же как звезды на небе.
Египет в своем богатстве символов, проходящем через всю его духовную жизнь, сумел отразить также целый ряд долговечных элементов. Среди них была, например, гора, Красная Гора, где живет священная птица Бену, которая стала прообразом греческого Феникса.
Нам рассказывают также о ладье; ладья — это символ Луны, ладья — символ Солнца, ладья — символ всего того, что может плавать в Первозданных водах. Ладья – символ нас самих; отсюда в погребальных церемониях появляются ладьи с гребцами, где сокол правит рулем ладьи, чтобы она не сбилась с курса. В Книге Мертвых (это неверное название, по-настоящему она называется Книгой выхода души на свет дня, а название Книга Мертвых, данное уже в наше время, связано с тем, что она была найдена в гробницах и явно сопровождала погребальные церемонии), мы видим что эта ладья, этот символ также представляет нас самих. Ведь, с точки зрения древних египтян, мы подобны ладье, мы так же плывем посреди Вселенной, так же движемся вперед, несомые странным ветром. Египтяне говорили о ветре Амона, порывы которого влекут эти ладьи по времени, а нам в спину дует ветер нашей мечты, нечто, что несет нас вперед, в будущее, к встрече с нашими надеждами. Мы, словно ладьи, движемся по жизни и стараемся не сбиваться с курса.
Ладья Миллионов Лет. Храм Хатхор в Дендере
В египетских текстах говорится о Ладье Миллионов лет. Древние египтяне верили в перевоплощение. Они думали, что души могут возвращаться в тела, но только не те совершенные души, которые сумели достичь подлинного Аменти. «Аменти» по-египетски означает «Земля Амена» (Амона). У египтян было представление о том, что умерший попадал в своего рода чистилище, место испытаний — Дуат, где проходил через множество препятствий, таких как змей Апоп — тот, кто заставляет нас возвращаться всегда на то же место, кто пожирает нас, когда нам страшно. И гораздо дальше Дуата, места испытаний, находился Аменти, представленный магическим квадратом, мир, где лотосы не закрываются, где камни не истираются, где металлы не окисляются, где люди не стареют. И те, кто смогли достичь этой высшей ступени своей духовной эволюции, уже не возвращаются на эту Землю и пребывают в Синеве, то есть в Ниле, — живут в небесной реке, которая соединяет точки той непрерывности, которую мы называем Вечностью и которую не в состоянии были постичь ни египтяне в древности, ни мы сегодня. На самом деле то, что мы с нашим маленьким умом называем вечностью, является лишь огромной непрерывностью.
Давайте подумаем: сколько у меня в этом стакане воды? То, что налито в стакан, не является всей водой, которая есть в мире. Если бы мне хотелось больше воды, что мне нужно было бы сделать? Взять стакан побольше или пить прямо из кувшина. Тогда я могу утолить свою жажду, но не за счет всей той воды, что существует во Вселенной, а за счет той, которой могу распоряжаться, того символа, того инструмента, которым владею. Египтяне тоже были не в состоянии постичь, что такое Вечность, но хорошо умели воплощать в своем искусстве религиозное содержание и красоту.
Египет — место загадок и чудес. Если мы придерживаемся современных теорий, согласно которым любой народ эволюционирует, то в археологии и истории Египта мы должны были бы обнаружить сначала развитие, потом расцвет и, в конце концов, упадок. И всю долгую эпопею истории этой цивилизации нам пришлось бы свести к династиям Среднего царства, то есть к апогею Египта. Но мы обнаруживаем, что взлет Египта произошел уже во времена первых династий, особенно в областях технологии и искусства.
Я настаиваю на том, что Египет является намного более древним, чем мы думаем, что он обладает культурным и цивилизаторным наследием, воплощенным первыми пятью династиями, и потом возвращался к нему снова и снова, снова и снова. Подобное возвращение в поисках прошлого-будущего мы найдем в Китае во времена династии Тан. Как Кун Фу-Цзы, более известный на Западе как Конфуций, советует нам обращаться к мудрости и традиции предков, а Платон говорит нам, что вся мудрость — это лишь форма воспоминания, так и египетское искусство пытается воскресить в памяти еще более древние источники.
Все египетское искусство — жреческое, все египетское искусство — священное, и даже в повседневном ремесле, даже когда речь идет о маленьких вещах — все фигуры идеализированы, пронизаны духом жизни. Когда мы видим танцовщиц, видим людей, прислуживающих за столом, мы ощущаем во всем этом гармонию; некий духовный импульс заставляет нас признавать в них не просто материальные существа, а нечто, что составляет часть всей гармонии Вселенной и Великой Тайны, пронизывающей всех нас. Мы замечаем, например, дары, которые кажутся нам удивительными (срезанные цветы с очень коротким стеблем), но они восходят к знаменитому мифу о голубом лотосе. В нем говорилось, что в присутствии мудрого человека или фараона, посвященного владыки, сухие уже на протяжении столетий цветы вновь распускались и обретали свежесть и аромат. Этим представлением о цикличности всего проявленного, о возвращении вещей и духовной силы пропитано все искусство Египта.
Например, можно обратить внимание на то, что цвета и формы находятся в точном соответствии, а те, кто критиковал египетское искусство, говоря, что оно не трехмерно, что в нем нет перспективы, совершал серьезную ошибку. Дело в том, что мы здесь встречаемся с иератическим (священным) искусством, искусством символическим.
В более позднем эллинистическом каноне выделяли некоторые части тела, в римском каноне выделяли другие, а три ордера в греческой архитектуре: дорический, ионический и коринфский — стремятся передать три стадии, три разных способа мышления в развитии греческого мира. И точно так же в развитии египетского искусства мы можем увидеть определенные элементы, которые были магическими для египтян и имели для них особую силу. Если мы взглянем на изображенную на стене египетскую фигуру какого угодно периода, то заметим, что здесь нет натурализма в строгом смысле слова: возможно, глаз изображен анфас, а лицо и ноги — в профиль, грудь развернута анфас, а туловище имеет совершенно неестественный разворот. Но это объясняется не тем, что египтяне не умели создавать реалистическое искусство, а лишь свидетельствует о том, что человека было почти невозможно изобразить. Когда египтяне пытались представить человека (его внутреннее содержание, а не просто килограммы плоти), им приходилось преобразовать его в геометрические элементы, в элементы цвета, в элементы взаимосвязей — только так они могли передать ощущение некоего таинственного, загадочного мира. Поэтому боги и люди изображались таким способом, а животные нет. Например, в мастабах[2] IV и V династий мы находим фигуры птиц и рыб, представленные полностью в реалистической манере, однако же люди так не изображаются. То есть мы, люди, имеем нечто, что отличает нас от животных. И именно это отличие пытается передать египетский художник через то, что нам кажется примитивизмом и искажением, в то время как оно является своего рода «сюрреализмом», позволяющим соприкоснуться с тайной природы человека.
У египтян существовало три способа изображать, три подхода: один — совершенно натуралистический, другой — полуиератический (так изображался фараон или великий жрец Птаха — в особой манере, с лицом всегда одинаковым, с выражением всегда одинаковым), и, наконец, искусство истинно иератическое, которое, как великолепно показал в своих публикациях Михаловский[3], было основано на математических канонах. Египтянин уже знал золотое сечение, знал, что части человеческого тела соотносятся в золотой пропорции, и посредством системы сеток мог делать большие изображения маленькими и маленькие — большими.
Я помню, как однажды в Буэнос-Айресе граф де Луарка, руководитель Международного археологического института нашей организации «Новый Акрополь», сыграл со мной шутку. Он показал мне две фотографии, на вид совершенно одинаковые, и спросил: «Какая из этих статуй больше, а какая меньше?» Я и не знал, что сказать, потому что между ними не было никакой видимой разницы. Одной из них оказалась статуя Сехмет из диорита высотой около четырех метров, а другой — увы, я этого не заметил! — статуя Сехмет высотой 24 сантиметра, стоявшая прямо передо мной. Очевидно, что и большая, и маленькая фигуры были сделаны по одному и тому же канону, имели одни и те же пропорции. Египетский монументализм не подавляет, а лишь доводит одни и те же формы до наивысшего их выражения. Но в таком случае разве маленький шарик из земли и навоза, который толкает сделавший его скарабей, не имеет ту же самую форму, что и планета, ту же форму, что и Солнце? Разве символ Хепри (Кефера), скарабея, который несет сферу воскресения, — не тот же самый символ Духа, который движет мирами? Египтяне связывали Хепри, древнего бога-скарабея, олицетворяющего воскресение, с учеником: он подобен ученику, смиренному человеку, который ползет по песку, передвигается с усилием, но в определенный момент, когда приходит его час, раскрывает крылья и взлетает. Поэтому Хепри связан также с Амоном-Ра, символом крылатого Солнца, который помещался на дверях.
Голова богини Сехмет, диорит. Музей истории искусств, Вена.
Все египетское искусство проникнуто этой религиозностью, проникнуто тем, что так восхищает меня в Египте, — способностью сохраняться через тысячелетия, возможностью быть источником новшеств в области духовного, силой вновь освещать мир новыми формами, даровать красоту всему, к чему прикасается, трансформировать материю таким образом, что она становится послушной повозкой для Духа, подталкиваемой жизненными силами.
Есть и еще нечто важно — письменность. Египетская письменность до сих пор еще в какой-то мере остается для нас неведомой. Да, сегодня мы можем читать иероглифы лучше, чем читали их греки, мы знаем, что после иероглифов пришло демотическое письмо, а из него произошли прекрасные арабские знаки. Но об иероглифах мы всё еще знаем очень мало и даже пока не можем перевести некоторые из них — они не похожи на знаки других эпох. Тот, кто умеет читать иероглифы Среднего царства, встанет в тупик, глядя на иероглифы первых династий. И чем дальше мы пойдем в глубь истории, тем больше будем понимать, что египтяне в своих иероглифах (которые сами по себе прекрасны и являются поистине произведениями искусства) представляли не слова, не буквы и не звуки (потом так и было, и существовали даже иероглифы, которые были просто фонетическими), но глобальные понятия, и узнать, что говорит тот или иной иероглиф, можно было только объединив несколько глобальных понятий.
И до сих пор Египет ставит перед нами загадки, и очень большие. И это действительно загадки с любой точки зрения — например, технологии египтян или причины возведения их великих памятников. Что такое, например, пирамиды? Были ли они гробницами? Были ли они храмами? Были ли они совокупностью, обобщением знаний? В нашем западном уме храм — это одно, гробница — другое, а синтез знаний — третье. Для восточного ума этого деления не существует; для восточного человека — будь то Ближний или Дальний Восток — такое разделение вещей, проведение границ между ними убивает Единую Жизнь. Пирамиды были прежде всего инициатическими монументами, назовем их так, создававшимися для Мистерий; да, в пирамидах также хоронили фараонов и других выдающихся личностей; и они были еще и хранилищами великих истин. Разве, например, в католицизме под полом церквей и соборов не похоронены графы, герцоги и епископы? Если бы через тысячу лет какой-то археолог раскопал любой из испанских соборов и увидел человеческие останки, что бы он сказал? Что церкви строились просто как сооружения для захоронения, но это неверно, хотя они служили в том числе и для того, чтобы сохранять погребения.
Есть случаи, когда у фараонов, прежде всего у фараонов IV-V династий (слово «фараон» означает «господин большого дома», и это также очень символично, и не только потому, что он жил в огромном доме), известны по две-три могилы или по две-три пирамиды; бывает даже, что одни из них — в районе Мемфиса (север), а другие — в районе Абидоса (юг). Но сколько же тел имели эти люди? Если это было только для того, чтобы хоронить умерших фараонов, зачем делали две могилы, три могилы? Очевидно — и я надеюсь, вы согласитесь со мной, — что по крайней мере одна из этих могил должна быть символической и иметь совершенно другое предназначение. Я приведу пример. Снефру, основатель IV династии, имеет три погребальные пирамиды. Исследования методом радиоуглеродного анализа показали, что в саркофагах там никто никогда не был захоронен. То есть нет погребения, нет органических остатков. Возможно тогда, что саркофаги — некоторые саркофаги — имели особый смысл?
Гранитный саркофаг в Камере Царя пирамиды Хеопса
Например, огромный саркофаг, который находится в камере так называемой пирамиды Хеопса, заключает в себе точно один кубический метр. Разве это случайность? Это нечто, что мы должны исследовать, что мы должны обдумать.
Для нас существуют значительные вопросы относительно египетских технологий. Например, там перевозили такие махины, которые весили больше тысячи тонн, и я хочу вам сказать, что такую тяжесть очень трудно передвинуть. В фильмах все происходит очень легко: несколько человек, подгоняемых другими людьми с хлыстами, тянут канат и тащат обелиск весом в тысячу тонн. Нам трудно это себе представить, потому что цифры нам ни о чем не говорят. Скажем так: толкать камень весом в тысячу тонн — все равно что толкать 1000 или 1200 автомобилей среднего размера, но с включенным тормозом. Это очень трудно! Более того, как показали лабораторные опыты, проведенные в Западной Германии, веревки, которые могли использовать египтяне, тоже были очень тяжелыми. Мы же об этом не задумываемся — о том, что веревка, за которую они тянули, тоже должна была что-то весить? Ученые с помощью динамометров продемонстрировали, что для того, чтобы быть в состоянии передвигать эти огромные блоки, веревки должны были иметь диаметр в несколько метров. Веревка из пальмового волокна, которая имела бы диаметр несколько метров и огромную длину, чтобы можно было тянуть за неё 900 или 1000 килограмм, разумеется, должны была состоять из огромного переплетения веревок и канатов; а разве это огромное переплетение ничего не весит, господа? Оно должно было быть многотонным, и здесь потребуется еще больше людей и еще больше веревки… Разве вы не видите, что у нас тут небольшая проблема? В Египте никогда не жило больше 12 миллионов жителей, и вряд ли они все тянули эти веревки. Египетские рисунки строительства, которые для меня являются символическими, не изображают ни стариков, ни старух, ни женщин, ни детей, ни какого-нибудь военнопленного. Следовательно, давайте считать: из 12 миллионов жителей, допустим, половина были дети и старики; тогда нам остается шесть миллионов. Из этих шести миллионов, допустим, половина — женщины; нам остается три миллиона. Допустим также, что не все могли принимать участие в строительстве пирамид, потому что в те времена не было поездов, которые доставляли бы питание, не было ни рефрижераторов, ни воздушных мостов. Таким образом, для того чтобы на строительстве работала тысяча человек, нужно было иметь поистине огромные системы обеспечения помощью, перевозки питания и так далее. То есть мы никак не можем понять, каким образом нужно было действовать, чтобы облицевать Великую пирамиду Хеопса 25 тысячами блоков, которые весят около 16 тонн каждый. Каким образом? Сколько рабочих рук было использовано?
То, о чем нам рассказывает Геродот[4], — это лишь одна из сказок греков, ведь Геродот записал много историй, которые передавали греки, и среди этих историй были подлинные, но были и те, которые правдой не являлись. Он писал, например, что в центре Африки жили какие-то очень маленькие люди — он угадал, что существуют пигмеи. Но он также говорил, что есть какие-то люди без головы, у которых глаз посередине груди.
Так что Геродот иногда правдив, а иногда немного выдумщик. Это свойственно грекам: в них с рассудком прекрасно уживается фантазия, богатое воображение, и мне кажется, что Геродот, которого называют одним из первых журналистов и историков, немного похож на современных журналистов, чьи статьи мы читаем в газетах каждый день: они, если чего-то не знают, додумывают, а что будет дальше — уже неважно.
Очевидно, что эти блоки нелегко было перевезти. Кроме того, что иногда каменоломни располагались на расстоянии 400 или 500 километров от тех мест, где камни устанавливались, есть еще одна проблема. Это не был современный Египет, это был Египет той эпохи, в которую, как мы знаем, не существовало ни железных дорог, ни шоссе. Представляете ли вы себе, что значит доставлять эти блоки через пустыню, через пески или горы? Такие картинки очень наивны! Я вспоминаю нечто, что во времена моего отрочества меня очень заинтересовало. В те времена в Буэнос-Айресе выходил североамериканский журнал, который назывался Life, однажды там опубликовали статью о тайне египетских сооружений, и я увидел двух египтян, очень худеньких, очень маленьких, которые стояли на блоке из огромного камня размером со всю эту комнату, закрепляя его, чтобы спустить по реке; и надпись под фотографией гласила: «Техника, с помощью которой египтяне погружали огромные блоки на свои корабли». Сейчас я бы послал автору этой низкопробной заметки глыбу весом в 300-400 тонн, чтобы он вручную перевез ее с помощью маленьких клиньев из тростника или дерева, — посмотрим, как у него это получится! Вы прекрасно знаете, что для перевозки маленького обелиска, который находится в Париже, потребовалась сила, эквивалентная усилиям 55 000 человек, но в этом случае использовались машины. Какой же силой должны были обладать рабочие, чтобы суметь передвинуть эти блоки, поднимая некоторые из них на многометровую высоту!
У нас возникает и множество других проблем. Например, проблема стереотомии[5], то есть связанная с разрезанием камня. Существуют канопы из диорита и других твердых минералов, где видно, что инструмент, которым вырезаны эти канопы, делал большое углубление за один оборот, при этом не использовались абразивы (шлифовальные материалы). Хотя в Египте они иногда использовались, но не в этих случаях, потому что абразив не оставляет желобков, он оставляет любую поверхность более-менее бугорчатой, а инструмент, который делает закругленный разрез, подобно токарному станку, оставляет желобки. Нам известно, что египтяне не были знакомы с алмазом, однако они производили разрезы чем-то, что кажется алмазом. Следовательно, существует возможность, что они использовали алмазы или какой-то другой элемент, который был способен таким образом резать диорит. Например, в одной канопе, которую я сам лично видел в запасниках музея Метрополитен в Нью-Йорке, было обнаружено, что бур, которым ее высверлили, просверливал 75 мм диаметра и при каждом повороте углублялся в 40 раз дальше, чем современное хромованадиевое сверло. Был сделан спектроскопический анализ, и его результаты показали, что там использовался инструмент из меди. Что это — розыгрыш, шутка, издевательство, которое нам оставили древние египтяне? Потому что резать диорит с помощью меди — это все равно что попробовать разрезать с помощью сливочного масла кусок бронзы, то есть это категорически невозможно. Так что нам приходится думать, что диорит разрезало что-то другое, хотя нам неизвестно ни с помощью какого материала его разрезали, ни какая машина могла его разрезать.
При изучении известняковых и мраморных элементов в больших мраморных саркофагах было обнаружено, что там есть следы меди от пилы, которая их резала. Ну хорошо, мы знаем, что древние народы были одарены терпением, которым не обладаем мы, и, возможно, проводили годы за распиливанием. Но как вам кажется, разрез тогда был бы горизонтальным или наклонным? Разумеется, горизонтальным. Если мы проводим годы, разрезая этот стол с помощью пилы, наши движения будут тяготеть к тому, чтобы быть горизонтальными, потому что мы будем разрезать до истирания одной пилы, выбрасывать ее и брать другую, потом выбрасывать и ее и брать третью — до тех пор, пока не разрежем. Нет, господа, мрамор в Египте разрезался с углом наклона более четырех секунд, и инструмент, который при этом использовался, был один и тот же от начала и до конца, потому что на нем есть изъяны, которые остаются на всем протяжении работы. Это еще одна технологическая загадка: что это был за инструмент, который мог резать мрамор, словно мягкое дерево?
Потом есть, например, плоскостной разрез камней. Египтяне полировали свои огромные блоки не только для красоты, но и для того, чтобы создать поверхность соприкосновения. Вы знаете, что, если один блок отрезан грубо, он лишь в нескольких точках соприкоснется с другим и тогда легко может соскользнуть. Клали ли вы когда-нибудь одно стекло на другое? Вы видели, что они склеиваются. Вот то же самое и делали египтяне. Они полировали каждый из кусков таким образом, что при соприкосновении одного с другим получалось поверхностное сцепление, которое препятствовало скольжению. И, кроме того, огромные глыбы, например в пирамиде Хеопса, скреплены. Но чем? Быстрозастывающим гипсом, алебастром! Как такое возможно? Как они передвигали огромные блоки с такой легкостью, кладя блок, потом гипс, блок, гипс, блок, гипс? Каким образом? Какую точность имели их машины? Какими техническими средствами они обладали, чтобы точно класть один огромный блок на другой и закреплять его с помощью алебастра, который высыхает мгновенно?
Я держал в руках одну из печатей, принадлежавших Тутмосу III. Она сделана из упругого вещества, которое нам неизвестно, и мы не можем понять, что это за вещество, даже при помощи анализа. Видимо, в свое время, когда печатью пользовались, это было нечто вроде каучука, но сейчас он отвердел, окаменел. Египтянам был известен метод изготовления эластичных материалов. Кроме того, впервые бетон, используемый для заливки матриц, был применен не римлянами, не этрусками, а египтянами. Есть фигуры, которые кажутся из гранита, но они из бетона или из восстановленного гранита — ведь на них есть следы от формы (это достаточно недавнее открытие). Древние египтяне имели способы восстановления на основе различных типов бетона и камней, и то, что получалось, выглядело как натуральный камень.
В Национальном музее Бразилии в Рио-де-Жанейро я сам проводил исследование разных фигур, которые на вид совершенно точно сделаны из гранита или какого-то другого камня; однако на них есть следы того, что они были сформованы, знаки того, что они были истерты в порошок и снова восстановлены. Мы знаем, что такого рода процессы были связаны с древними алхимическими таинствами (алхимия — слово, имеющее арабское происхождение), согласно которым, когда мы хотим сделать что-то новое, нам не следует пытаться чинить или латать вещи, но нужно растолочь их в порошок и заново воссоздать.
Пирамида Хеопса на плато Гиза. Вид сверху
Что касается гониометрии[6] — ориентации пирамид и храмов, особо следует отметить, что ориентация пирамиды Хеопса является более точной, чем Парижская обсерватория, которая была построена в XVII веке. Однако для создания Парижской обсерватории использовались оптические средства, а, как мы знаем, в Египте их не существовало. Точность, с которой возведено квадратное основание пирамиды Хеопса, могла быть выверена только с помощью инварной проволоки[7] или теодолитов, а мы только недавно вновь открыли этот сплав. Что использовали египтяне, чтобы так ориентироваться и измерять с такой точностью? Как делались внешние углы, чтобы добиться погрешности меньше 0,4”? Что они использовали? Разумеется, не деревянный транспортир.
Те изображения, те фильмы, где мы видим полуобнаженного человека с веревочкой в руке и с чем-то вроде палки с делениями, который с пальцем у носа что-то измеряет, — хотят заставить нас поверить, что именно таким образом создавались пирамиды такой формы и такого совершенства, какой остается пирамида Хеопса!
Очевидно, что человек Запада не сумел понять духа Египта, как не сумел понять духа Индии. Однако, судя по всему, он точно так же не сумел понять и духа самого Запада. То есть наша огромная проблема состоит в нехватке понимания, потому что мы всегда стараемся привнести свои собственные образцы и модели, привнести свои собственные формы, а когда вещи в эти формы не укладываются, мы стучим по ним, пока они в них не втиснутся, не уважая ни дух, ни формы, ни искусство этих народов.
В Египте, например, есть история о знаменитых Колоссах Мемнона, которые, как сегодня считается, составляли часть огромного храма. Эти Колоссы были посвящены Мемнону, Рождающемуся Солнцу (Солнце имело три позиции: Мемнон — восходящее Солнце на рассвете, Амон — в зените и Маамон — заходящее Солнце). Говорят, что в древности они могли издавать необычные звуки — а именно тот из них, что слева. Объяснялось это тем, что во время землетрясения он разбился у основания, и трещина в камнях рождала такой звук. Но есть нечто любопытное: согласно разным греческим историкам и разным египетским рассказам, по звуку, издававшемуся Колоссом, настраивались музыкальные инструменты. Так что очевидно, что это был не простой треск камней из-за нагрева или охлаждения, а, возможно, акустический прибор, работавший на разнице температур.
Колоссы Мемнона, Френсис Фрит, 1860 г.
Да, для нас остается много загадок, много вопросов, на которые мы не можем ответить; но как философ могу сказать, что истинную ценность для человека имеют не ответы, а вопросы; ценность в том, чтобы уметь спрашивать, осмелиться спрашивать, и тот, кто это умеет, иногда получает ответы. Человек же, который не осмеливается никому задавать вопросы, или гордец, который полагает себя выше Бога и Природы, обычно всегда получает глупые ответы, такие же глупые, как его вопросы.
Что касается религиозного символизма, очень трудно обсуждать реальное значение египетских божеств, древнейших божеств, потому что почти всё, что мы знаем о Египте, мы знаем от греков. Даже династическое устройство — это греческое толкование того, что было Древним Египтом, ведь египтяне не имели такой исторической системы, какую составили мы, и то, что мы знаем, — это система Манефона. Я говорю все это для того, чтобы мы увидели нашу проблему — почему нам так трудно знакомиться с символизмом и с божествами Древнего Египта.
Я не разделяю мнения некоторых коллег, которые говорят, что божества Древнего Египта и его символизм происходят из энеолита, неолита или даже из палеолита, предшествующего Четвертому ледниковому периоду, и базируются на так называемых культурах Сахары — культурах пустыни. Я полагаю, что то, что мы называем египетской цивилизацией, гораздо древнее, что она могла соприкасаться с этими культурами, но никоим образом не происходит из них. Рассмотрим пример. Европейский палеолит развился гораздо раньше, чем палеолит севера Африки; следуя этому результирующему вектору и мысля в общепринятых координатах эволюции, мы должны были бы обнаружить расцвет древней цивилизации и древней культуры Европы раньше, чем в Египте; однако, когда в Европе человек еще живет в пещерах при свете факелов, в Египте уже вздымаются ввысь искусственные горы — пирамиды (Великая пирамида имела первоначальную высоту 146,67 м), воплощение архитектурного совершенства, сокровищница математических вычислений и чудо точности. Мы обнаруживаем, что они смогли создать философию, религию и социальное и политическое устройство, которые в Европу придут лишь через два-три тысячелетия эволюции.
Так что давайте предположим, что древние египетские источники, которые повествуют о происхождении Египта от народов намного более древних, могут оказаться достоверными. Мы привыкли к тому, что, как я полагаю, является роковым для исследования: мы привыкли пренебрегать свидетельствами самих народов, мы привыкли считать все древние документы вымыслом, восточными сказками, не думая, что эти народы имели свой подход к исследованию, что они пытались отражать исторические факты, что они пытались выразить в своих символах нечто важное.
Как мы уже говорили, в Египте, как и у всех народов античности, существовали пантеистические представления, но давайте разберемся, что это значит. Обычно, когда мы говорим о религиях, мы произносим «пантеизм», «политеизм», «монотеизм», думая, что эти верования противоречат друг другу, исключают друг друга. Однако античный философский пантеизм включает в себя и политеизм, и монотеизм, потому что пантеизм, как объясняет само слово, был таким представлением о мире, согласно которому Божество находилось везде, всё было ему причастно.
Греческая диалектика подтверждает это очень просто. Давайте представим, что в этом маленьком кольце, которое я ношу, нет Божества. Если это так, тогда это ограничивает Божество, ведь его не может где-то НЕ быть. Так что, если это маленькое кольцо ограничивает Божество, кольцо в определенном смысле настолько же могущественно, как и Божество. И тогда есть два Абсолюта: Божество и это маленькое кольцо, что с диалектической точки зрения является нелепостью — два Абсолюта не могут существовать одновременно. Следовательно, если мы представляем себе один Абсолют, он будет во всем — не только в звездах, не только в небе, но и в глине, в навозе, в стенах, в скале, в руках, в животных и в птицах, как своего рода Сущность.
Большинство древних думали, что эти сущности различались по своему проявлению, что были сияющие сущности, такие как Солнце, и маленькие сущности, такие как земляной червяк. Эти разные градации греки и потом гностики называли эонами, но древние египтяне их обожествляли и связывали с символами. Так что мы не должны думать, что древние египтяне поклонялись соколу как животному, что они поклонялись кошке или змее. Никоим образом! Ведь когда христианин представляет себе Святой Дух в виде голубя или когда говорит об Иисусе как об Агнце Божьем (а в византийских изображениях тот даже предстает ягненком, несущим на плече крест), никому не приходит в голову думать, что мы действительно поклоняемся голубям или овцам.
Этим я хочу сказать, что у древних египтян было то же самое, что и у нас, — у них были символы, они мыслили понятиями, ведь символ — не более чем носитель или феноменальное, внешнее отражение внутренней идеи. И именно поэтому у египтян за их пантеизмом или, лучше сказать, близко к их пантеизму существовал просвещенный политеизм, представленный всем богатством растительности, всеми животными, горами, камнями, звездами.
Но мы также упомянули и о том, что они были монотеистами, и они были монотеистами именно по той причине, о которой мы говорили в начале: потому что все эти формы выражения, словно лучи Солнца, исходят из одного и того же Света, из одного и того же Центра, из одной и той же Сущности, из чего-то, что является Несотворенным. Египтяне называли его Атум-Ра. Атум-Ра является одним из самых древних божеств Египта (он принадлежит додинастическому периоду, периоду до эпохи Менеса), и считалось, что именно он присутствует во всем и не находится ни в чем. В источниках говорится о начале, когда этот Атум-Ра, этот Несотворенный, создает своего рода Свет (конечно, не физический), и этот Свет окружен некой материальной формой, неким отражением Тьмы.
Проделаем маленький психологический опыт. Представим себе свет, просто один огонек — скажем, мы делаем упражнение по медитации, в котором хотим представить светящуюся точку. Но можете ли вы представить точку света, вокруг которой нет темноты? Конечно, нет! Если нет темноты, вы не сможете представить точку света. Для этого нужно вообразить уменьшение света вокруг — то, что можно назвать тьмой. Этот «меньший» свет, этот замедленный свет они отождествляли с великой космической силой, с Хатхор. Хатхор много позже отождествляется с Космической Коровой, с великим животным, похожим на индийскую Камадхену[8]. В Индии о Вселенной тоже говорится как о Великой Корове, как о Макробиосе, как о Камадхену, которая вмещает всё, как о великой живой Вселенной. Как видите, Вселенная представлялась не как мертвая материя, а как живое существо. Их представление о жизни дает нам возможность иметь образ этой Красоты.
Как они представляли себе Справедливость? Как перо Маат. Кто из нас не хочет такой справедливости, которая была бы легкой и ласковой, как перо? Маат, богиня Справедливости, как раз и изображалась в образе пера. Страх, ужас быть поглощенным бездной, безвестностью был представлен Собеком, крокодилом, который своей открытой пастью всегда угрожает путнику.
Есть также додинастические божества, которые дошли, однако, до раннехристианской, коптской эпохи. Одно из этих божеств — лягушка в образе Хекат. Лягушка для египтян была символом воскресения души. Вы знаете, что зимой лягушки и жабы закапываются в ил, впадают в оцепенение и ожидают возвращения тепла. Когда приходит весна, они «оживают». Египтяне придавали особое значение возможности Вечной Жизни и всему тому, что могло быть связано с этой возможностью.
Другой из древнейших символов Египта — сокол Хор. Хор представляет ту духовную часть, которая может дотянуться до нас. В качестве сравнения вспомним образ Христа в христианской религии, который, не переставая быть Богом, находится, однако, в контакте с нами: мы можем пребывать в Нем, и Он пребывает в нас. Хор обладает способностью связывать небесный мир с миром земным. Об этом есть миф, а именно миф об Осирисе, который был известен всему Египту на протяжении всей его истории (только не спрашивайте меня, какова ее продолжительность, потому что это другая проблема; когда начался Египет, господа? Мы не можем этого знать; мы знаем, когда он закончился, но не знаем точно, когда начался).
Статуя Гора, защищающего фараона Нектанебо II
Миф об Осирисе появляется уже во времена первых династий. Одной из целей египтян было ускорить время в духовной жизни. Вы знаете, что у всех народов с философскими или религиозными устремлениями существует проблема времени. Сегодня, в нашем веке некоторые мыслители, самые современные, например Ионеско, говорят нам, что все мы находимся в состоянии агонии, все мы чувствуем, что время уходит от нас, все мы чувствуем, что жизнь ускользает от нас, и мы хотим удержать ее, или воссоздать, или узнать, куда она идет. Это любопытно! Когда мы были детьми и наблюдали за бегущей в реке водой, мы думали: «Куда течет эта вода? В какое место она направляется?» И сколько раз мы следовали за ней или пускали бумажный кораблик, чтобы увидеть, куда уходит вода. И взрослый человек точно так же — ведь мы все продолжаем оставаться в глубине души детьми — пускает бумажный кораблик в воды жизни, исследуя ее.
Египтянин всеми своими мыслями, всей своей волей был сосредоточен на поиске этого смысла жизни, того, что в Индии, например, называется Садхана[9], смысла, пути, по которому идет жизнь. И посредством того, что можно назвать системой инициаций, египтяне искали способ сокращать физическое время и увеличивать время психологическое.
Если то, что я вам говорю, интересно, тогда наша маленькая беседа не покажется вам длинной; если, напротив, я вас утомляю, тогда вам покажется, что эта лекция никогда не закончится. Продолжительность ночи удовольствия — не то же самое, что продолжительность ночи человека, приговоренного к смерти. Психологическое время — это одно, физическое — другое. Египтяне пытались открыть тайну связи между физическим и психологическим временем и для этого использовали символ — миф об Осирисе, и для этого использовали систему посвящения в Мистерии.
Миф об Осирисе очень известен (хотя есть разные его версии) и на первый взгляд очень прост. Он повествует, что в далекие-далекие времена, когда правили древнейшие боги, были два из них — один хороший, а другой плохой, один был Осирис, а другой — Сет. На одном из праздников богов Сет, чтобы проявить видимое гостеприимство по отношению к Осирису, предложил ему саркофаг — странный подарок, конечно, но мифы всегда говорят метафорами, символами. Этот саркофаг был сделан, по разным версиям, из свинца или из дерева сикоморы. Сет показал его Осирису и сказал, что если тому будет в нем удобно, если он будет хорошо себя в нем чувствовать, он подарит его окончательно, а если нет, то подарит какому-нибудь другому богу. Осирис лег в саркофаг и отлично поместился в нем, а Сет, воспользовавшись моментом, захлопнул крышку и бросил саркофаг в реку. Далее происходит череда событий, из-за которых Осирис в конце концов умирает, и его тело, плывя по Нилу в саркофаге, застревает в корнях дерева, по одним версиям — сикоморы, по другим — священного каменного дуба, а греки обычно говорили, что фигового дерева. В каком-то месте Малой Азии тело Осириса разрубается на части Сетом. Но Исида, супруга Осириса (isis по-египетски означает «ступень», то есть возможность подняться, достичь чего-то), была великой волшебницей, она собрала все эти куски, и только единственное, чего она не смогла найти, был его фаллос. Согласно одному варианту мифа, его съела рыба оксиринх, и отсюда идет великое плодородие Нила; по другой версии, эта часть его тела попала в когтистые лапы сокола, и тот дотронулся крылом до левого плеча девственной Исиды, которая таким образом зачала своего сына Хора, мстителя, который будет бороться против Сета, принявшего облик крокодила из огромных болот, и в конце концов добро восторжествует над злом.
Обряд мумификации. Роспись на стене гробницы Сеннеджема
Все эти события — намного более насыщенные, чем я сейчас кратко изложил, — воссоздавались в египетских инициатических системах, где старались делать так, чтобы кандидат, Осирис-Ани, действительно превращался в Осириса или мог бы превратиться в него.
Я хочу в этой символической и художественной части мифа об Осирисе сослаться на столь часто упоминаемую мумификацию, из-за которой египтян нередко обвиняют в материализме. Ведь хотя они говорили о духе и о Боге, но при этом тщательно сохраняли тела.
В действительности мумификация является одним из наиболее важных религиозных символов Египта, на который обычно не обращают должного внимания. Обычно считается, что египтяне мумифицировали своих мертвых, чтобы сохранить их. И тогда мы спрашиваем себя: «Как это возможно? Народ настолько духовный, народ, который посвящает огромное количество книг магии, народ, который посвящает свои главные памятники религии, — почему он стремится сохранять тела?» Хочу уточнить, что в климате Египта для сохранения тела мумификация была не нужна. Ни одно из древних сочинений, ни один из древних трактатов — даже так называемые Книги Мертвых — не говорят о сохранении тела посредством мумификации, но мумификация является своего рода церемонией для сохранения тела в земле и для того, чтобы позволить перемещение. Мумификация представляла собой скорее связывание тела: «Пусть тело не следует за душой», как говорится в трактатах; для этого нужен был посредник между физической и духовной частями, между миром зависимости и рабства, каким является мир материи, и миром освобождения — миром Духа.
Поэтому основные внутренности умершего помещали в четыре сосуда — четыре канопы с крышками, на которых изображены головы сыновей и братьев Хора. Один сосуд имеет крышку в виде головы человека, другой — в виде головы сокола, третий — шакала и четвертый — обезьяны. Так они разделяли четыре стихии, о которых говорили не только алхимики, но и все религии древности. Четыре стихии отделялись от жизненной личности, чтобы они не могли снова с ней соединиться и чтобы душа могла следовать к тому, что они называли Ладьей Миллионов лет.
И здесь появляется очень важное божество — Анубис. Анубисом, правда, его называли греки, по-египетски это звучало как Инпу. Анубис изображался человеком с головой шакала, и в его обязанности входило сопровождать умершего до Аменти — «земли Амона», одного из величайших божеств солнечного света, — через Дуат. Дуат, продолжительный период посмертного существования, полный испытаний, можно было преодолеть только зная детали каждой из его частей. Мы также найдем это явление в инициатических системах: там мы тоже встречаем Анубиса, но теперь это Анубис-лучник или Анубис-держатель секиры (называемой Изумрудной секирой) — тот, кто ведет душу к высшей цели, к Ладье и реке Миллионов лет, где ждет Хор-лодочник, который ведет ладью через миллионы и миллионы лет. Анубис — это бог Смерти, великий бог Освобождения, шакал, который знает сокровенные тропы Западной горы.
Египтяне верили в реинкарнацию и полагали, что нечистые души перевоплощаются не через долгий срок, а сразу же. То есть нечистые души приходят в мир постоянно и непрерывно, души более чистые приходят через промежутки более долгие, самые же чистые души уже не возвращаются в этот мир, а поднимаются на великую ладью, Магическую Ладью, гребцами на которой — души умерших и собакоголовые обезьяны, одна из форм бога Тота, бога Мудрости.
Есть в египетской мифологии и такие таинственные божества, как Сехмет (по-египетски Sekhamet), которая является одной из ипостасей Хатхор и имеет вид женщины с головой львицы. Это образ могущества, времени и жизни, которые разрушают все преходящее; однако она является великой помощью, сильнейшим духовным импульсом, который через материю притягивает нас и ведет нас к совершенству.
На фото мы увидим некоторых из этих божеств и те формы, которые они принимают в разных своих ипостасях. Мы никогда не сможем охватить весь египетский пантеон, потому что вы знаете, что нет даже одного Египта, их несколько, и в каждом городе Египта, будь то Гелиополис, Фивы, Мемфис, у богов были разные формы, разные имена, разные особенности. Это не должно удивлять нас, потому что даже в современных религиях каждый народ, каждый город имеет свои главные образы. В Египте было точно так же. То, что мы постараемся передать вам, — это обобщенная идея, образ, чтобы иметь возможность рассказать и показать вам только основные черты некоторых из этих божеств.
Нил
Для египтян Нил имел не только мистический, но и духовный смысл. Как и Ганга в Индии, Мать Ганга, для египтян Нил имел важнейшее значение: он тек сверху вниз, всегда находился в движении и приносил плодородие. Существовал Нил земной и Нил небесный. Нил земной протекал по стране Кем, то есть по стране Египет. А Нил небесный протекал по Аменти и приносил Ладью Миллионов лет.
Нил. Вид из космоса
Пирамида Джосера
Это первоначальная форма пирамиды, ступенчатая пирамида. Считается, что это самый древний тип пирамиды. Мы видим, как ее ступени, сегодня полностью разрушенные, ритмично поднимаются к Небу.
Пирамида Джосера в Саккаре
Плато Гизы
На этом фото мы видим целый комплекс совершенных пирамид: это пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина (или Менкаура, по-египетски), а рядом — гораздо меньшие пирамиды, которые все еще остаются загадкой. Некоторые полагают, что эти малые пирамиды служили макетами при строительстве больших пирамид, другие считают, что эти пирамиды являлись более древними захоронениями.
Точность вычислений, совершенство пропорций и измерений, которые даже сегодня можно сделать только с помощью аэросъемки, доказывают, что это памятники, которые воплощают глубокие знания своего времени. Согласно современным исследованиям, на одной из граней пирамиды Хеопса в центральной ее части есть углубление, которое позволяет получать все угловые положения различных позиций Солнца во время солнцестояний. То есть это углубление создано преднамеренно. Но какой смысл воспроизводить эти математические загадки Природы на такой дорогой могиле? Какой смысл в том, чтобы строить пирамиды с таким совершенством, что их основания выровнены по высоте с точностью до нескольких сантиметров, — а этого мы и сегодня еще достичь не можем? Становится понятно, что они были созданы как символ познания, как то главное, что им хотелось передать народам будущего.
Пирамиды на плато Гиза
Поперечный разрез Великой пирамиды
Для египтян пирамида имела особый смысл. Греки определили ее как пирамиду (от корня pyr «огонь»), потому что не знали, как называли пирамиды египтяне. У нее квадратное основание и треугольники по фасадам, то есть она представляет собой семеричную структуру. Кроме того, она имеет четыре формы восхождения, соответствующие четырем стихиям.
Внутри пирамиды мы видим так называемые «Камеру царя» и «Камеру царицы», помещения, где находится, например, огромный саркофаг. Но мы точно не знаем, для чего они служили; мы называем их так просто для того, чтобы как-то назвать. И мы так же не знаем, для чего служила камера, которая находится внизу и в глубине которой — целый ряд сложенных в беспорядке камней, чтобы создать ощущение хаоса. Все это заслуживает более серьезного исследования, разумеется.
Пирамида Хеопса. Разрез. Британская Энциклопедия
«Камера царя» имеет ряд верхних разгрузочных камер, которые абсолютно необъяснимы с технической точки зрения. Кроме того, потолок «Камеры царя» формирует камень типа диорита, который расколот посередине. Но он расколот не давлением сверху вниз, а нажимом снизу вверх, как если бы его раскололи при установке. Это тоже тайна. Какой силой он поднят? Кто его поднял? Ведь на нем нет никакой отметки ни от домкрата, ни от другого инструмента. Я не хочу этим сказать, что они подняли его с помощью парапсихологических сил или воздействовали на него летающей тарелкой; я просто хочу сказать, что это тайна, что не стоит говорить глупости, как в некоторых книгах: мол, они изготовили веревку, за которую 20 человек тащили 200 тонн камня. Это глупость! Когда маленький автомобиль глохнет посреди улицы, нужно несколько человек, чтобы сдвинуть его! А чтобы сдвинуть эти огромные массы, необходимы очень большие силы, машины, которые исчезли, или бесчисленное количество людей.
Мадрид (Испания), 1976
Продолжение: Символизм, искусство и технология в Древнем Египте. Часть 2
[1] Оксиринх — рыба рода щук. — Прим. перев.
[2] Гробницы в Древнем Египте периодов Раннего и Древнего царств; имеют форму усеченной пирамиды с подземной погребальной камерой и несколькими помещениями внутри, стены которых покрывались рельефами и росписями. — Прим. перев.
[3] Михаловский Казимеж (1901—1981) — польский археолог, египтолог, историк искусства. Основатель польской школы средиземноморской археологии и основоположник нубиологии. — Прим. перев.
[4] Выдержки из «Истории» Геродота, которые касаются строительства пирамиды Хеопса (II, 124-125): «...Одни были обязаны перетаскивать к Нилу огромные глыбы камней из каменоломен в Аравийских горах (через реку камни перевозили на кораблях), а другим было приказано тащить их дальше до так называемых Ливийских гор. Сто тысяч людей выполняло эту работу непрерывно, сменяясь каждые три месяца. Десять лет пришлось измученному народу строить дорогу, по которой тащили эти каменные глыбы, — работа, по-моему, едва ли не столь же огромная, как и постройка самой пирамиды. Ведь дорога была 5 стадий длины, а шириной в 10 оргий, в самом высоком месте 8 оргий высоты, построена из тесаных камней с высеченными на них фигурами. Десять лет продолжалось строительство этой дороги и подземных покоев на холме, где стоят пирамиды. В этих покоях Хеопс устроил свою усыпальницу на острове, проведя на гору нильский канал. Сооружение же самой пирамиды продолжалось 20 лет. Она четырехсторонняя, каждая сторона ее шириной в 8 плефров и такой же высоты, и сложена из тесаных, тщательно прилаженных друг к другу камней. Каждый камень длиной, по крайней мере, в 30 футов.
Построена же эта пирамида вот как. Сначала она идет в виде лестницы уступами, которые иные называют площадками, или ступенями. После того как заложили первые камни [основания], остальные [для заполнения площадок] поднимали при помощи помостов, сколоченных из коротких балок. Так поднимали с земли камни на первую ступень лестницы. Там клали камень на другой помост; с первой ступени втаскивали на второй помост, при помощи которого поднимали на вторую ступень. Сколько было рядов ступеней, столько было и подъемных приспособлений. Быть может, однако, было только одно подъемное приспособление, которое после подъема камня без труда переносилось на следующую ступень. Мне ведь сообщали об обоих способах — почему я и привожу их. Таким образом, сначала была окончена верхняя часть пирамиды, затем соорудили среднюю и напоследок самые нижние ступени на земле. На пирамиде египетскими письменами было обозначено, сколько редьки, лука, чеснока съели рабочие. И, как я очень хорошо помню, переводчик, который читал мне надпись, объяснил, что на все это было израсходовано 1600 талантов серебра. Если это верно, то сколько же денег пошло на железные орудия, на хлеб и одежду для рабочих, так как строительство всех этих сооружений продолжалось 20 лет и, кроме того, немало времени понадобилось на ломку и перевозку камней и сооружение подземных покоев [для усыпальницы]». — Перев. Г. А. Стратановского.
[5] Сечение поверхностей и тел. — Прим. перев.
[6] Искусство измерения углов. — Прим. перев.
[7] Инварная проволока (сплав железа с никелем, обладает малым температурным коэффициентом линейного расширения), как и длинномер, представляет собой подвесной мерный прибор. Измерение длин линий инварными проволоками отличается высокой точностью, но требует больших затрат труда и времени. — Прим. перев.
[8] В индуистской мифологии — «Корова желаний», чудесная корова, исполняющая желания и принадлежащая мудрецу Васиштхе. — Прим. перев.
[9] Садхана — санскритский термин, которым в индуизме и буддизме называют духовную практику и который также можно перевести как «средство для достижения чего-то». — Прим. перев.