У города есть душа. Она может быть подобна живой воде, жизненной силой наполняющей. И напротив, может быть душа города, подобно мертвой воде, — души людей умертвляющей. Такой способностью наделены города «без архитектуры»: без памятников старины, без прорывов в будущее. И лишь в одном городе на Земле явлены совсем особые взаимоотношения с горожанами. Это — Санкт-Петербург: Град прекрасный на Неве, достигший всех мыслимых совершенств и... утрате их противостоящий.

Истоки духовного поиска

Жирар из Русильона. Миниатюра с изображением строительства двенадцати церквей в честь святых апостолов. Франция, 1448Историк Кристиан Жак в книге «Послание строителей соборов» так пишет о средневековых мастерах-каменщиках: «Нет никакого романтизма в крайне суровой работе этих людей, никакой преувеличенной сентиментальности в постоянной рутине строек. Духовный поиск для них — повседневное приключение, сражение за то, чтобы раскрыть свою подлинную природу, познать себя через истину архитектуры, скульптуры и овладение профессиональным мастерством».

Готика... Шпили соборов пытаются дотянуться до неба, витражи создают удивительную игру света внутри храма, грозные химеры охраняют входы... А что такое готический стиль в интерьере?

Неземная женщина в космическом пространстве. Лицо ее одухотворенно и нежно, веки приоткрыты, на голове корона из множества золотистых лучей — они словно антенны, улавливающие таинственные звуки космоса.

В ее руках светящийся шар. Лучезарный свет его торжествует, озаряя космическую темноту. Но какая же это темнота? Космос полон ярких точек и лучиков. Они складываются в неоформленные человеческие лица, и множество сияющих глаз смотрит на нас с любовью и надеждой на дружбу...

Эта удивительная книга начинается строками: «Довольно ли я уже спокоен и зрел, чтобы начать этот дневник, который хочу вложить в Твои руки, — этого я не знаю. Но чувствую, моя радость останется далекой и тусклой, пока — хотя бы в виде кое-каких излившихся из сердца и откровенных записей в книжке, которая посвящена Тебе, — не станет Твоим достоянием». Райнер Мария Рильке писал ее для одного-единственного человека — Луизы Андреас-Саломе. Любовь к этой необыкновенной женщине он пронес через всю свою жизнь. Самые сокровенные свои переживания он всегда поверял именно ей, своей Лу.

Сара Бернар, Вивьен Ли, Жан-Луи Трентиньян, Элизабет Тейлор, Кларк Гейбл, Ванесса Редгрейв, Лоуренс Оливье, Иннокентий Смоктуновский, Джон Гилгуд, Мишель Пфайфер, Мэл Гибсон, Леонардо ди Каприо, Энтони Хопкинс, Эмма Томпсон, Аль Пачино, Джереми Айронс. Список можно продолжать и продолжать, ведь нет актера, который не мечтал бы сыграть в пьесе Шекспира. И нет режиссера, который не мечтал бы Шекспира поставить.

БрейгельУтонувшая в сугробах фламандская деревушка. Зимняя графика деревьев — ярких и ажурных на фоне неба. На льду замерзшей реки беззаботные человечки катаются на коньках, прогуливаются, играют во что-то, оживленно беседуют. За домами открываются заснеженные просторы, то тут, то там торчат из снега невысокие деревца, и далеко-далеко на горизонте едва видны высокие крыши города. Умиротворением и беззаботностью веет ото всей картины — словно это какое-нибудь фламандское «воскресенье», долгожданный отдых от трудов.

И вновь останавливаюсь в оцепенении, услышав загадочные звуки кельтской арфы. Рождается состояние гармонии, равновесия, как будто из суеты и беготни ты вдруг попал к чистому лесному озеру.

21 января 1818 года немецкий художник-романтик Каспар Давид Фридрих удивил всех. Уже немолодой и одинокий, чувствовавший себя самим собой только наедине с природой, обычно замкнутый, даже резкий и только в обществе самых близких друзей становившийся заразительно веселым и сердечным, он неожиданно женился на Каролине Боммер.

«Как много изменилось в моей жизни, когда я перешел от "Я" к "Мы"! — восклицал Фридрих в одном из писем. — Мой старый, простой дом стал совершенно неузнаваемым, чистым и уютным, и я не могу нарадоваться этому». Изменился не только дом. Всегда веселая Каролина, которую никто никогда не видел в плохом настроении, удивительно умела успокоить вспыльчивого и импульсивного художника.

витраж в собореОдна тысяча лет минула с Рождества Христова. Христианская Европа прочно вставала на ноги. Часы размеренно отсчитывали время новой эпохи, с верой смотревшей в будущее и не желавшей признавать свое прошлое. Прошлое, в котором остались удивительные творения, освещавшие некогда великие цивилизации и воплощавшие мистическую глубину египтян, красоту и гармонию греческого духа, силу и прямоту римлян. Новая Европа нуждалась в своем, новом сосуде для вечных истин. Однако там, в прошлом, все еще были живы корни, забытые, но упрямо дававшие ростки, что тянулись к свету.