В предыдущей статье («Проблемы времени и проблемы естествознания») было отмечено, что в принятой ныне парадигме время — это исходное и неопределяемое понятие, из-за чего мы не можем обсуждать свойства времени. Тенденции современного естествознания таковы, что становится возможным говорить о времени как о субстанции, активной составляющей мира.
В субстанциональном подходе ко времени в качестве постулата предполагается, что изменения в любой системе происходят как замены элементов; эти замены названы генеральным процессом.
Замены элементов могут проходить на довольно глубоких уровнях строения системы. Если взять большое число уровней, то можно описать достаточно большое количество явлений. Большое число уровней — это  цена, которую мы платим за то, чтобы говорить о времени на содержательном языке.

Автор предупреждает: тем, кто считает, что практически все в природе уже изучено и осталось уточнить лишь мелкие детали, а также тем, кто способен поверить только в то, что сам попробовал «на зуб», читать статью не рекомендуется — это может поколебать их душевное равновесие.
Представьте, что перед вами на столе стоит металлический штатив, который поддерживает медную сферу диаметром около 30 см. Вокруг основания штатива — многочисленные металлические стержни разной длины и толщины, вибрирующие, подобно камертонам, если их коснуться пальцами. Внутри сферы установлены пластины и резонансные трубки, взаиморасположение которых можно менять с помощью рукояток. Вся эта конструкция носит название симпатического передатчика.

Почему наш век называется железным? Связано ли это с физическими свойствами металла? Возможно, знакомство с историей освоения железа, с его природой и символикой облегчит понимание нашего времени и нашего места в нем.

Железный век (начался около II–I тыс. до н.э.)
В археологии: исторический период повсеместного распространения железа как материала для изготовления оружия и орудий. Следует за каменным и бронзовым.
В индийской философии — Кали-юга: век тьмы, четвертый и последний период в цикле проявленного мира. Следует за Золотым, Серебряным и Бронзовым.
Платон в «Государстве» также рассказывает о четырех веках человечества.

Железный век. Это эпоха перемен, действия и двойственности. Там, где война, — это и жестокость, и героизм. Там, где личность, — это и культ эго, и яркая индивидуальность. Где свобода — это и полное непринятие закона, и абсолютная ответственность. Где власть — это и стремление к захвату и подчинению других, и умение «властвовать собой». Где поиск — это и жажда все новых удовольствий, и любовь к мудрости. Где жизнь — это и выживание, и Путь. Железный век — это этап движения из прошлого в будущее, от старого к новому. Это век, в который живет каждый из нас.

Если бы осьминоги сумели преодолеть береговой барьер и выйти из океана на сушу, они, вероятно, заселили бы ее бесконечным множеством удивительных органических форм.
Джилберт Клинджел, зоолог

В исландской летописи 1640 г. говорится: «Осенью было выброшено на песок в Тингере, в земле Хуневанд, странное создание или морское чудовище. Туловище у него было примерно такое же длинное и широкое, как у человека. У него семь хвостов и каждый в длину два локтя (1 м 20 см). На хвостах сидят бутоны, похожие на глаза с золотистыми веками. Один из хвостов длиннее всех. Нельзя различить и голову, только две крышечки помещались перед семью хвостами. Нет ни костей, ни хрящей в мягком теле чудовища. Один из хвостов чудовища был доставлен в старинное аббатство Тингере для изучения».

Понятие «время» пронизывает и повседневный быт, и технику, и культуру, и все бытие; мало можно найти в мире идей, которые так или иначе не связаны со временем.
Многие проблемы естествознания также связаны с проблемами времени. Среди них — само происхождение течения времени: что течет в нашем мире, что заставляет нас постоянно меняться?
Почему фундаментальные уравнения физики обратимы во времени, а реальные процессы мира явно необратимы?
Как в наш мир приходит новое, почему он изменяется? Откуда происходит новое? Конечно, происхождение становления — это проблема не только естествознания, но, тем не менее, и естествознание должно внести вклад в ее разрешение.

Мир вокруг нас постоянно меняется: тает, замерзает, капает, горит, растворяется, растет, цветет и плодоносит... Приглядимся к этим привычным, но все же таинственным метаморфозам.
Тает снег, конденсируется пар, замерзает вода — вещество по своим химическим свойствам остается неизменным, меняется лишь форма. Так, кусочек сахара можно растереть в сахарную пудру, но при этом он останется сахаром.
Ржавеет железо, горят дрова, горит газ, молоко превращается в творог, на фотопластинке появляется изображение — это химические реакции. В результате их образуются новые вещества: окись железа, зола, углекислый газ, творог; здесь меняется сама основа вещества, его химическая формула, его состав.

Что может быть скучнее таблицы умножения или метрической системы мер! Одно упоминание о них вызывает в памяти серые школьные тетрадки советских времен, где на последней странице обложки были приведены упомянутая таблица, а ниже — данные о том, сколько метров в километре, сколько килограммов в тонне и т. д. Лишь у первоклашек они вызывали священный трепет перед могуществом знания, ученики же старших классов скользили рассеянным взглядом по колонкам цифр, воспринимая их, скорее, как декоративный орнамент. А между тем...

О каких часах пойдет речь? О неизменных спутниках цивилизации, со стрелками и светящимся циферблатом? Да, о них. Но не только. Ведь не так давно подобные часы были роскошью, а когда-то их и не было вовсе. Но значит ли это, что люди далеких эпох не измеряли время, не отслеживали начало и конец событий и явлений? Конечно, нет. Ведь и тогда, и сейчас существовали иные часы — собственные внутренние (или биологические) и природные внешние (гео- и гелиофизические). Вот обо всех этих часах мы сегодня и поговорим.

Вороны, галки, вороны, грачи... Ну что в них интересного? Они живут в городе рядом с нами и настолько привычны, что почти незаметны.
Но вот маленькая зарисовка К. Лоренца о поведении галок. Осенний пасмурный день, буря, раскачивающиеся деревья... Внезапно «дюжина черных обтекаемых снарядов пересекает небо и стремительно падает на верхушки елей, но вдруг расправляет крылья, становится птицами и сразу же превращается в легкие комочки перьев, которые подхватываются ураганом и уносятся прочь еще быстрее, чем появились перед глазами... Это игра? Несомненно, притом в самом буквальном смысле этого слова: птицы получали удовольствие от своих тренированных движений, которые явно служили самоцелью.

Мне вспоминается старый анекдот о человеке, ползающем ночью под фонарем в поисках потерянного кошелька, и на вопрос о том, где он его обронил, машущего рукой в темноту. Cмех вызывает объяснение потерпевшего: «Я ищу его здесь потому, что здесь светлее!»
Несмотря на такое многократно осмеянное поведение мы по-прежнему очень редко осмеливаемся искать там, где темно, хотя и очевидно, что «на свету» нужного нам нет. Шагнуть в темноту из освещенного круга понятных идей осмеливается не каждый, но без этого не будет никаких открытий...