Каждый месяц в тверском Путевом дворце проходят необычные концерты-путешествия — слушатели погружаются в эпоху, знакомятся с судьбами композиторов, и музыка для них звучит уже совсем по-другому. В этих странствиях их сопровождает педагог Тверского музыкального училища, руководитель камерного ансамбля «Классика» Тамара Петровна Юдина. Сегодня она гость нашего журнала.

 

В гостях у нашего журнала режиссер, кинодраматург, актер театра и кино, заслуженный деятель искусств России Владимир Александрович Грамматиков.

• Владимир Александрович, как вы стали режиссером, с чего все началось?

Я родился на Урале, в Свердловске, потом мы переехали в Москву. Поселились на одной лестничной клетке с семьей Никиты Михалкова. И я узнал, что есть кино, есть актеры, режиссеры — в общем, другая жизнь. Пришел к отцу и говорю: «Пап, я пойду в артисты». А он: «Сынок, никогда. Получи диплом, потом хоть в клоуны». Раньше даже мысли не возникало ослушаться отца, и я, как все мои братья и сестры, пошел в технический вуз. Но учиться было невмоготу, я год промаялся и все-таки ушел. Поступил на актерский факультет в ГИТИС, но меня тут же забрали в армию. Отслужил три года, а когда вернулся, стал поступать во ВГиК на режиссерский. Поступил только на пятый год, с пятой попытки. У меня уже рос первый сын Егор, и было непросто. С отцом отношения были сложные. Он, человек жесткий, суровый, после «Усатого няня» меня не простил, не понял: первая картина — и шурум-бурум какой-то! Только после фильма «Шла собака по роялю» настало великое примирение. После премьеры — она была в Доме Кино, я волновался ужасно — отец позвал меня, я подошел, и он меня обнял.

В песнях Татьяны Хрящевской — вся ее душа, красивая, мудрая, чуткая, сильная, делящаяся с другими тем, что ей дорого. Они о стремлении к Небу, о звездах, о древних культурах, о Рыцарстве, о Поиске, благородстве и чести. Слушаешь — и ощущаешь, что песни рождаются и живут прямо сейчас, вызывая в тебе самом стремление искать, идти вперед, становиться лучше… Сегодня Татьяна и ее супруг композитор Сергей Левин — гости нашего журнала.

Татьяна, каким, на ваш взгляд, должно быть настоящее искусство? Что оно должно нести в себе, к чему побуждать?

Настоящее искусство должно преображать. И самого творца, и того, кто знакомится с его произведением, не важно, музыкальным, живописным или архитектурным. Если произведение создавалось как дань моде или как попытка реализовать себя, то скорее всего никакого эффекта преображения не получится. На мой взгляд, такое искусство не то чтобы не имеет права на существование… оно просто не очень нужно, особенно в современном мире.

Интервью с Евгением Гришковцом

В наш век клиповой культуры и криминальных сериалов обращение к старому доброму, но изрядно подзабытому жанру моноспектаклей уже само по себе достойно уважения. И то, что эти спектакли не затерялись среди множества новаторских экспериментов, а нашли своего зрителя и принесли Евгению Гришковцу известность и любовь тысяч поклонников, делает их, безусловно, событием. И хотя секрет его успеха на первый взгляд кажется очень простым, каждый, кто однажды видел, слышал, читал Гришковца, невольно ловил себя на мысли: «Так это же все про меня!» Но как он добивается подобного эффекта, остается загадкой. Желая разгадать ее, мы пришли к мастеру, застав его перед самым выходом на сцену.

• Евгений Валерьевич, ваш верный глаз, меткое слово — это от природы или результат долгой шлифовки?

Разумеется, шлифовки. И еще сыграл свою роль интерес, который тоже рождался постепенно, а от интереса появилось и внимание. К тому же я больше ничем не занимаюсь, только…

Директор Карельского краеведческого музея в Петрозаводске. Учитель истории, на чьих занятиях не бывает скучно. Знаток и почитатель Державина — «державинофил», как он сам себя называет. Любитель хорошего футбола и французского языка. Человек, ищущий смысл… Мы просто не могли, дорогой читатель, не познакомить вас с Михаилом Леонидовичем Гольденбергом.

• Михаил Леонидович, не могли бы вы вначале чуточку рассказать о себе — кто вы, как живете…

...Зачем живете?.. В России всегда был важнее вопрос не «как живешь?», а «зачем живешь?», это извечный вопрос.

Интервью с директором Русского музея Владимиром Александровичем Гусевым

• Владимир Александрович, каково, на ваш взгляд, предназначение музеев? Какую роль они играют в современном мире?

В жизни каждого человека в определенный период появляется потребность оглянуться на пройденный путь и что-то понять. (В общем-то, это признак зрелости, хотя можно посчитать его и признаком старения.) Появление современных музеев, на мой сугубо дилетантский взгляд, связано с тем же. Они возникли тогда, когда у общества и человечества появилась потребность посмотреть назад, потребность к самопознанию и самосознанию. В этом смысле они совершенно не похожи на древние мусейоны, которые, насколько мы можем знать, были философско-культурными и познавательными центрами. Все современные музеи рождались на протяжении последних двух-трех столетий. С точки зрения истории это не так уж много. Неслучайно и сегодня появление нового музея не проходит просто. К примеру, все время говорят о необходимости создания музея современного искусства. А что такое музей современного искусства? Мне лично непонятно. Центр может быть, галерея может быть, а музей современного искусства завтра станет музеем вчерашнего дня. В свое время и Третьяковская галерея была музеем современного искусства.

Интервью с новгородским художником-керамистом Верой Павловной Коневой

Есть дома, где видишь шторы, мебель и ковры; есть такие, где главное место занимают книги. А в этом доме, кроме его хозяев, много жителей. Заходишь в маленькую квартирку на первом этаже старого-престарого домика сразупослевоенной постройки, спрятанного за стеной Знаменского собора, — и необъятные просторы перед тобой распахиваются: обнимает руками полнеба снежно-белый жрец в молчаливом мире; с полного ветром паруса ладьи под стенами зачарованного града падает — и никогда не упадет — огненная птица; древние боги взирают на тебя сурово и милостиво; дева с цветами в косах улыбнется одними глазами; клубятся облака над бушующим морем. И летит душа в неведомые дали, замирает сердце от раскрывающейся красоты минувшего — или вечно живого? — мира.

Гость нашего журнала — автор и ведущая циклов музыкальных программ и концертов, Заслуженный деятель искусств России, Лауреат премии Правительства Москвы Светлана Викторовна Виноградова. Человек, который для многих поколений проложил дорогу к классической музыке, познакомил и подружил с миром прекрасного и продолжает это делать сейчас.


Человек — создание, у которого глаза
обращены к небу, не забудьте!

• Светлана Викторовна, пожалуйста, скажите, кто ваши учителя в музыке, ваши учителя-композиторы?
Это очень трудный вопрос. Ведь под словом «учитель» подразумевается не только тот, кто сообщает сумму сведений, но прежде всего учитель-наставник. Тот, кто помогает тебе выйти на тропу жизни. Ты можешь идти по жизни в темноте, по проселку, в чаще леса или отсиживаться в кустах — у тебя есть возможность выбрать, каким путем ты пойдешь. И если ты нужным образом сложен, экипирован, направлен, то будешь выбирать для себя не торный, а трудный путь, неизвестный другим людям. Будешь стараться, чтобы тебе было труднее.

Интервью с господином Таши, руководителем Центра тибетской культуры и информации в Москве

• Уважаемый господин Таши, нам бы очень хотелось, чтобы люди России, наши читатели больше узнали о Далай-ламе как о человеке и духовном учителе тибетского народа, о тех ценностях, которые он защищает. У нас много вопросов. И, если позволите, первый: Его Святейшество обвиняют в том, что это он режиссировал акции протеста в Тибете. Как он реагирует на эти обвинения? Какова его позиция?
Такие вопросы крайне важно обсуждать, потому что достоверная информация о Тибете довольно редко попадает в Россию. Единственный ее источник сейчас — сайт «Сохраним Тибет», который мы поддерживаем.
Конечно, та информация, которая поступает из Тибета сегодня, стала объективнее, а до 15 марта, до событий в Лхасе, в России можно было узнать только точку зрения китайской компартии. Мы очень обеспокоены этим, потому что, если люди получают одностороннюю информацию, у них создается неправильное представление о том, что происходит в Тибете.
Наш долг — дать настолько объективную информацию, насколько это возможно. И у нас нет абсолютно никаких мотивов говорить вам неправду. Журналисты могут сами провести расследование — Его Святейшество всегда подчеркивает, что на них лежит огромная ответственность за то, чтобы доносить правильную информацию до людей. Он обычно шутит, что у журналистов должен быть длинный нос, чтобы все вынюхивать. Когда в прессе появляется объективная, настоящая информация, это очень радует.

Как-то в одном нашем разговоре Шамиль Гимбатович Алиев размышлял о том, как нужно затачивать карандаш. Слишком обнажишь грифель — он сломается, оставишь чуть-чуть — получится некрасиво. «И что ты красивого напишешь, если некрасивым карандашом писать будешь?»
Потом несколько дней я только о карандашах и думала. А когда поделилась своими «карандашными» открытиями с другом, то оказалось, что красота — критерий эффективности не только для Шамиля Гимбатовича. У друга в институте был необычный профессор. Принесли ему однажды студенты инженерный проект. Профессор на проект посмотрел и сказал: «Это работать не будет». Студенты в недоумении… Просили цифры проверить, уверяли, что все правильно должно быть. Но профессора не переубедили: «Зачем цифры считать, я же вижу: некрасиво».
Что же это за видение такое? И почему одни видят, а другие нет? И при чем здесь математика?