Притча - это способ сказать то, что невозможно сказать. Притча - это палец, указывающий на луну. Забудьте о пальце и посмотрите на луну.

Из книги Ошо «Словарь просветления»

Притча - это одновременно и мудрость,  и путь к мудрости.

А.Княжицкий.

Наверное, редко встретишь человека, которого бы притчи не притягивали, не завораживали, не заставляли остановиться и задуматься.

Так уж мы устроены – нас притягивает загадочное, скрытое, тайное. Читая притчи, многих из нас охватывает прямо-таки спортивный азарт: «Ну-ка, ну-ка, ну-ка, а это о чем?»

Представьте себе, что вы стали обладателем точного и исчерпывающего знания об устройстве всего мира — вселенной, земли, жизни, разума и т. п. Окрыленные такой удачей, вы решили поделиться этим знанием со всем человечеством. На каком языке вы о нем поведаете?

 Нетрудно понять, что обычный язык для этого не годится — он создан для повседневного общения, для обмена информацией, для выражения наших мыслей и чувств. Для рассказов о таинствах природы он вряд ли подойдет — это хорошо знают люди, пытающиеся популяризировать современные достижения науки, далеко не полные и не всеобъемлющие. Не обращаясь к специальной терминологии и символике, популяризатор легко может впасть в грех либо чрезмерных упрощений, либо необоснованных обобщений. С какой же трудностью столкнетесь и вы сами, пытаясь рассказать о том, о чем у вашего собеседника даже нет понятия, с чем у него не связаны никакие образы…

Таинства природы и красота жизни отзываются в человеческом сердце, и только оно одно может за видимыми образами различить то, чего не видят физические глаза, — Послание, открывающееся глазам сердца.

Одно из них мы можем видеть каждый день, когда глядим на небо в ясную погоду. Его пытались разгадать на протяжении многих тысячелетий, — послание нашего светила.

Солнце над горизонтом — этот образ природы связывает два мира, видимый и невидимый.

Образ трубящего ангела — непременная часть любого изображения Страшного суда, то есть символ грядущего наказания за все наши прегрешения, — так обычно считается. Однако есть в мировой культуре несколько изображений этого грозного символа, которые несут совсем иное послание — послание света, любви, радостного удивления перед грядущим.

Ангел кисти Андрея Рублёва в Успенском соборе Владимира — одно из немногих, кажется, доподлинных произведений великого мастера. Сам собор был поставлен ещё в конце XII века; во время Батыева нашествия XIII века страшно пострадал, горел. Только в 1408 году нашлись силы для его восстановления. Для росписи призвали из московского Андроникова монастыря весьма уважаемых мастеров — Даниила Чёрного и Андрея Рублёва. Они и создали фрески, частично сохранившиеся до наших дней. От работы Рублёва осталось в западной части собора изображение Страшного суда — апостолы и ангелы, праведники, идущие в рай, два трубящих ангела, возвещающих о приближении Суда для всех живущих и умерших.

Далеко разнеслась слава о великих подвигах рыцаря Роланда. Пел о нём певец в боевом стане — и крепло перед сражением мужество воинов. Рассказывал жонглёр на городской площади — и, оставив нетронутые кружки с вином, забыв о весёлых плясках, слушали люди повесть о герое.

Расцвет средневековой Европы пришёлся на X–XIII века, когда прекратили бушевать пожары, затихли языческие боги, ушли в прошлое седые мифы. Росли и крепли государства, а вместе с ними крепло и народное единство. Люди стали слагать славные песни, посвящая их своим героям, своему отечеству.

Французский героический эпос сохранился в поэмах (их много, около ста), которые называются шансон де жест — «песни о деяниях», то есть о подвигах. Одной из форм песни о деяниях, жестой короля, является, несомненно, красивейшая поэма «Песнь о Роланде».

Вы верите в мечты? А в сны? А можно ли верить в утопию, ведь ou topos — это «место, которого нет»? «Не стоит тратить время на фантазии и небылицы», — отмахнётся прагматик. Он прав, но вдруг важнее второе определение утопии eu topos — «страна совершенства, благословенное место»? Тогда утопия поможет отыскать пути к Золотому городу, Островам блаженства — вечной мечте человечества. А завораживающая страна Нигдейя обернётся реальностью.

«Вселенная состоит не из атомов — из историй» — открытка с сонными горами и глубоким, высветленным звёздами небом торчала из-под зеркала. Погода была тоскливая, промозглая осенняя Германия лезла под пальто, и эта фраза над раковиной была как улыбка старого друга.

…К  тому же она удивительно подходила к месту: раковина находилась в Институте культурной антропологии и европейской этнологии. Несмотря на громоздкое название, он небольшой: библиотека, архив и лекционные комнаты вмещаются в два домика. Скрипучая лестница ведёт в вестибюль первого, Серого дома и дальше в заросший двор с сарайчиком для велосипедов. Второй дом за цвет называют Жёлтым, но неприятные ассоциации разбавляет солнечно-оранжевая черепица, и хмуро-жёлтые стены светятся от этого почти по-южному, а весь дом с витражными окнами верхних этажей напоминает картинку из книги сказок.

Маститые ученые почти сразу объявили эту «древнюю летопись» подделкой, что, впрочем, нисколько не отразилось на ее популярности. И кто бы в действительности ни оказался автором книги: славянские жрецы девятого века или «волхвы» века двадцатого, — сам факт ее появления заставляет нас задуматься о многом.

В  1919 году, во время Гражданской войны, полковник белой армии А. Ф. Изенбек обнаружил в разоренной помещичьей усадьбе Куракиных старинные деревянные дощечки. Их было около 35, все примерно одного размера — 38x22 см, толщиной в полсантиметра. Каждая имела отверстие для скрепления ремнем. Но главное, на дощечках были нацарапаны непонятные письмена. Полковник, горячо интересовавшийся историей, велел своему денщику забрать находку.

Мифы творились всегда. Сначала о богах и героях, потом — «мифы общественного сознания» (об НЛО, американской мечте и культе личности). Но что получится, если традиционный миф (те самые истории о богах и героях) разобрать и вставить в современную культуру? В литературу, например?

Раньше ответили бы: получится романтическая сказка, или аллегория, или роман-символ. Сегодня на мифологических сюжетах и мотивах строится литература фэнтези.

Что это такое? И почему ее столько читают? Не кроется ли здесь глубинная тоска по дальней дороге?

Молодой человек в последний раз оглянулся на свой дом и, повесив на плечо дорожную сумку, зашагал прочь. Вот и все, прости-прощай, разлюбезный Швабский край! Сколько дорог придется пройти вдали от тебя, сколько книг перечесть, сколько слез пролить! Правда, юноша, безмятежно идущий навстречу встающему солнцу, еще не знает об этом. Как не знает и того, что скоро его жизнь перевернется с ног на голову: он будет измучен занятиями и гоним церковью, не единожды влюбится и крепко подружится с такими же школярами, как он сам. И еще он станет слагать стихи — может быть, самые прекрасные стихи на свете…

А пока — прощай, Швабия!