Тема добра и зла вечна. Вечна в своей непознаваемости, ведь никому по сей день не удалось дать точного определения этим понятиям и соотношению между ними. Наиболее общеупотребительным можно назвать философский подход, представляющий зло отсутствием добра. То есть добро имеет источник (как свет), а зло — это просто отсутствие добра (как тьма). Но существует еще масса других определений.

Такие глобальные вопросы, как соотношение между добром и злом, сложно сразу вместить в своем сознании, поэтому мне показалось любопытным рассмотреть один из аспектов соотношения добра и зла. А именно — их проявление в человеке. Если еще конкретнее, то вопрос будет заключаться в том, всегда ли сотворение добра человеком является усилием для него? Если еще проще, то суть вопроса такова: можно ли просто быть добрым или быть добрым всегда означает внутреннее усилие, которое предпринимает человек?

Существует точка зрения, что быть учителем, вести других людей может только тот человек, который сам достиг уже достаточных духовных высот. Что только освободившийся может освободить других. Из этого часто делается вывод, что нужно вначале долго и упорно заниматься самосовершенствованием, достичь просветления, и лишь потом задуматься об окружающих.

Мне показалось интересным поразмышлять на эту тему.

На первый взгляд, позиция очень ясная и убедительная. Когда, например, вы садитесь в самолет, при демонстрации спасательного оборудования стюардесса говорит вам примерно то же самое. Что при разгерметизации салона вам нужно сначала обеспечить кислородной маской себя, а уже потом — своего ребенка. Сначала ум бунтует: как же так? Ребенок же важнее! Но потом успокаивается и соглашается: правила вполне разумны, ведь без маски вы просто задохнетесь, запаникуете и ни себя не спасете, ни ребенка. Поэтому сначала спасаешься сам, а потом спасаешь ребенка. Вроде все очевидно.

Есть мысль на тему жертвоприношения по следам изучения книги-эпоса цивилизации Майя «Пополь Вух». Мне кажется, тема эта вовсе не устарела, и всё так же актуальна, но просто перешла для нас в область бессознательного.

Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что человеческий мир наш существует как мир, как целое, только благодаря жертве. Если каждый думает только о себе самом, только о своих потребностях и интересах, мы — совокупность отдельных атомов (даже при наличии «взаимовыгодного сотрудничества»). Чтобы мир, общество было целым, нужно, чтобы кто-то думал о нем, как о целом, и не только думал, но и делал что-то ради этого целого, будь то семья, организация, государство или человечество. Понятно, в первую очередь это предназначение правителей (не в силу «должности», а силу глубины и широты сознания и любви, да, именно любви к этому целому). Поэтому, возможно, именно правители и жрецы жертвовали свою кровь в ежедневных обрядах у Майя.

Говоря просто, мы всё ещё существуем, как целое, только в силу того, что каждый отдаёт ради этого целого. Кто-то больше, кто-то меньше, но отдаёт. Наверное, в этом великий, я бы сказал, мистический, смысл добровольчества. Понятно, речь идёт не о крови; единственное, что я могу пожертвовать — моё время, усилия разума и души.

Есть легенда, что Иммануил Кант опроверг пять доказательств существования Бога, но затем создал свое, шестое. Это легенда. На самом деле он опроверг всего три доказательства. Да и не опровергал специально, просто так получилось. Для него было крайне важным найти точки соприкосновения веры и науки, религии и философии. Для Канта Бог необходим, без него нет объяснения человеческой нравственности. Не знаю, можно ли это считать «доказательством» бытия Бога, но звучит красиво:

Всем людям свойственно нравственное чувство, категорический императив. Поскольку это чувство не всегда побуждает человека к поступкам, приносящим ему земную пользу, следовательно, должно существовать некоторое основание, некоторая мотивация нравственного поведения, лежащие вне этого мира. Всё это с необходимостью требует существования бессмертия, высшего суда и Бога.

Любопытно: существуют некоторые философские положения, которые в принципе невозможно понять, не проверив на практике. Например, Махаяна в буддизме предписывает своим последователям помогать всем живым существам. И при этом тут же утверждается, что реально помочь может лишь тот, кто уже пробужден, то есть уже достиг состояния Будды.

Так как же быть? Пока я не пробужден, реальной пользы от меня, похоже, нет. Помогать бессмысленно. Но если не помогать — не дойдешь до пробуждения. На первый взгляд может показаться, что это замкнутый круг.

Размышляя об этом противоречии, я вспомнил, как давным-давно учился кататься на горных лыжах. Выглядело это очень комично. В непривычных горнолыжных ботинках, заставляющих ноги сразу быть согнутыми в коленях, я пристегивал лыжи, пытался ехать и сразу падал. Лыжи отстегивались и уезжали вниз. Я их находил, собирал, опять поднимался на склон, снова пристегивал, ехал и опять падал. Это повторялось много раз...

Недавняя дискуссия с одним очень умным человеком позволила сделать маленькое открытие. Речь в нашей дискуссии шла о том, в каком случае можно назвать то или иное учение философией. Люди ведь спорят: есть всем очевидные вещи, а есть очевидные не всем. Например, всем очевидно, что Сократ — философ. Но вот можно ли назвать философом, скажем, Николая Рериха, — вопрос для многих спорный.

Дальше — больше. Мы начинаем спорить о том, можно ли назвать философским то или иное учение. Спорим о том, есть ли философия, скажем, в христианстве? А в книгах Ричарда Баха? И, рассуждая таким образом, мы, как ни странно, все дальше и дальше уходим от самой сути вопроса.

В детстве я всегда расстраивался, когда родители уходили на работу. Сейчас мне кажется, что они тоже немного расстраивались, когда делали это. Вроде как все понимали, что это своеобразная повинность, что взрослым людям нужно туда ходить, потому что за это дают деньги. А деньги позволяют уже делать то, что ты любишь.

Эта странная необходимость делать что-то в большей или меньшей степени безразличное тебе только для того, чтобы иметь потом возможность заниматься любимым делом, всегда ставила меня в тупик. Мой математический ум видел тут лишнюю итерацию и хотел от нее избавиться. Почему бы сразу не заняться любимым делом, интересовался я? — Потому что тогда тебе будет нечего кушать, объясняли мне и ставили тем самым меня в еще более затруднительное положение. Было очевидно, что нужно вырасти, чтобы во всем этом разобраться.

Любое серьезное дело начинается с техники безопасности. При работе с идеями она тоже нужна. Нужна не столько нам, сколько самим идеям, ведь именно они чаще всего оказываются «пострадавшей стороной».

Что такое «идея»? Платон был одним из первых мудрецов, кто на понятном западному человеку языке объяснил это. Мир, в котором мы живем, двоичен. Он состоит из чувственной (познаваемой чувствами) и умопостигаемой (где органы чувств бессильны, но зато действует ум) частей. В этой второй части как раз и живут идеи — прообразы всех существующих в этом мире вещей и явлений. Идеи — это самостоятельные сущности, способные войти в контакт с человеком. Именно в момент такого контакта человек и произносит «Пришла идея»!

Шамиль Гимбатович Алиев – доктор технических наук по военной технике и вооружению, почетный академик Академии Космонавтики, Генеральный конструктор  САПР противолодочного оружия, Лауреат государственной премии Российского комитета оборонных отраслей промышленности, кавалер ордена Петра Великого, его именем названа одна из малых планет Солнечной системы.

Я умру… в первый раз?

Лекция

Хорхе Анхель Ливрага: Поскольку это тема особая и очень много людей задавало нам по ней вопросы, в том числе и во время радиопередачи, мы поговорим о ней в форме интервью, чтобы чисто техническая или ораторская сторона не мешала нам понимать суть того, что хочется рассказать.

Попробуем, насколько возможно, прояснить некоторые грани этой темы. Скажем, вопрос о том, в первый ли раз я пришел в эту жизнь. Или что представляет собой сам феномен смерти. Или почему это происходит со мной, хотя так говорить было бы эгоистично.

Сколько раз мы задавали себе вопрос: но почему же я? Почему это происходит со мной? Или почему тяжелая болезнь поразила моего отца, мать или моего друга, ведь они такие хорошие люди, а в то же время столько порочных людей, столько террористов имеют превосходное здоровье?

Если мы углубимся в этот вопрос и будем рассматривать его с чисто человеческой позиции, есть вероятность, что мы можем даже дойти до мысли, что Бог несправедлив, поскольку нам покажется, что закон, который нами управляет, не является ни по-настоящему совершенным, ни справедливым. Более того, нам может показаться, что он наказывает тех, кто поступает хорошо, и поощряет тех, кто поступает плохо.

Так что давайте попробуем прояснить некоторые «неизвестные», перейдя к вопросам.